– Что-то случилось? – спросил господин куратор.
– Ещё нет, но если ты мне не поможешь, то непременно случиться, – отозвалась, внимательно рассматривая комнату.
Хотя, если честно, я была готова смотреть куда угодно, только не на обнажённый торс своего куратора. Да уж… Ну почему я не могу быть такой же каменной, как Тир? Холодной и равнодушной ко всему?
Моё внимание привлекла картина, висевшая на стене слева от большого окна. Мне, конечно, и раньше доводилось встречать шедевры живописи, причём как в доме графини, так и в самой академии, но это было настоящим чудом!
На полотне в позолоченной раме было изображено море. Его пенные волны будто ласкали прибрежные камни, а огромное глубокое небо заливали отблески алого заката. Он отражался в каждом облачке, в каждой капельке брызг… он уносил за собой ещё один день, как море уносит в пучину всё, что попадается на его пути.
– Нравится? – поинтересовался Тир, откуда-то из-за моей спины.
– Это… – восхищённо выдала я, – это… чудо! Никогда не видела ничего подобного. Море здесь, как будто настоящее! Мне даже кажется, что я слышу его шум… чувствую запах.
– И когда же ты успела побывать на побережье? – спросил он с усмешкой.
Его тон быстро вернул меня с небес на землю. Очарование картины мгновенно пропало, и я снова вспомнила, где и зачем нахожусь.
– Когда-то мама Эрида меня туда возила, – прозвучал мой ровный спокойный ответ. – Ты оделся?
– Неужели мой вид тебя настолько смущает? – безразличным тоном поинтересовался Тир.
– Да, смущает, – призналась я, не поворачиваясь. – Если у меня нет покровителей, богатых влиятельных родственников и титула, это ещё не значит, что я не имею ещё и никаких моральных принципов и понятий о стыде.
– Странно, – хмыкнув, отозвался мой куратор. – При нашей встрече в палате лекарского крыла, тебе не казалось постыдным щеголять передо мной в полуголом виде.
– Тир, – я резко развернулась. Теперь стало ясно, что он просто издевается. – Прости за ту мою глупость. Но, в отличие от меня, тебя мой вид ни капельки не волновал. Вот я и решила, что коль это так, то незачем и стесняться.
– Ладно, Трил, – его тон стал чуть мягче.
Кстати, пока я изучала обстановку комнаты он успел натянуть брюки и рубашку, и теперь хоть и выглядел по-домашнему, но уже не так… развратно.
– Будем считать, что инцидент исчерпан, – добавил куратор. – Кстати, картину рисовал Шей.
– Серьёзно? – вот это сообщение меня удивило, даже больше чем вид полуголого Тира.
– Да, – ответил он, присаживаясь на диван и жестом предлагая мне занять место в кресле. – Шей – художник, причём его справедливо можно назвать самым талантливым в империи. А еще, после нашей памятной встречи в «Оракуле» он загорелся идеей обязательно тебя нарисовать.
– Звучит заманчиво,