Широкая терраса вся была залита солнечным светом. Я опустила белые лёгкие занавески и вернулась к письменному столику. Со счетами было покончено. Я снова взяла конверт с письмом сына и в десятый раз стала его перечитывать.
Жан писал из Итона, где учился уже шестой месяц. В этом привилегированном учебном заведении у него была комната, которую он делил с Джеймсом Говардом – английским мальчиком из очень знатной семьи. Жан уверял, что уже отлично выучился говорить по-английски и понимает всё, что рассказывают учителя. Порядки в Итоне ещё строже, чем в колледже, воспитанников выводят в город только раз в месяц, остальные дни они проводят на территории заведения и живут по расписанию. Для разбора скверных поступков и шалостей здесь, бывает, устраивают «аристократический суд», «суд чести». Сын, вероятно в шутку, добавлял, что, по крайней мере, в Итоне ему никого ещё не приходилось вызывать на дуэль. После Рождества в школу приезжала принцесса Уэльская, обошлась со всеми очень милостиво, и по её приказу всем воспитанникам раздали по полфунта шоколада. Жану хотелось бы прислать мне подарок на Пасху, но он не знает, возможно ли это ( «Боже мой! – подумала я в который раз. – Я ведь тоже ничего не смогу ему послать. Счастье, что хоть письма доходят»).
Из письма сына я знала, что дед навещает его довольно редко, потому что служит не в Лондоне, а в Эдинбурге, служит груфу д’Артуа. После Рождества в Итоне был герцог дю Шатлэ и привозил подарки. Летом принц де Ла Тремуйль обещал определить Жана в артиллерию.
О том, собираются ли они летом хотя бы заглянуть в Бретань, Жан не писал. В заключение сын передавал привет Марку и «тысячу поцелуев моей любимой мамочке».
А вот от Александра не было известий. Лишь один раз Поль Алэн как-то неуверенно сообщил о том, что герцог, видимо, в Лондоне. Письмо Жана подтверждало это. Но оно было написано ещё месяц назад.
Я откинулась назад, погружаясь в не слишком весёлые размышления. Стефания, сидевшая за рукоделием, подняла голову.
–– Снова! – произнесла она не без упрека. – Хотелось бы хоть поглядеть на человека, из-за которого ты так мучаешься.
–– На кого?
–– На твоего мужа, милая. Это ведь из-за него лицо у тебя такое скучное.
–– Ещё бы. Я почти полгода его не видела.
В прошлом году было то же самое, точь-в-точь. Но тогда Александр вернулся благодаря некоторому смягчению режима. Теперь на это надежды не было. И дело, ради которого я приехала в столицу, продвигалось с черепашьей скоростью.
–– Пойду погляжу, что там с ужином, – произнесла Стефания, откладывая вышивание в сторону.
Едва она ушла, со двора донеслись стук копыт и чьи-то весёлые голоса. «Вероятно, Аврора вернулась», – подумала я. Через некоторое