Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972. Антология

улиц, площадей, зданий, скверов. К этому времени прояснилось, солнце ярко осветило сочную зелень, улицы быстро высохли. Это была одна из красивейших картин, какие я когда-нибудь видел; я совсем забыл усталость. Видел я все, конечно, только снаружи; только Университет осмотрел подробно внутри. Однако к 6 часам я уже был не в силах двигаться, отправился на вокзал и там ждал до 9, когда уходит поезд; Поляк вечером был занят и не провожал меня. Пальто я не купил в Вене по двум причинам: 1) потому что был очень утомлен и купил бы дрянь, 2) потому что мне сказали, что на итал<ьянской> границе часто платят пошлины и за ношенное платье, не только за новое[168].

      Иные останавливались на два-три дня:

      Мы поселились в отеле Триест <…>, откуда посредством электрических конок и омнибусов – прекрасное сообщение со всеми частями города. (Вообще электр<ические> конки вытесняют здесь извощиков и можно вполне безопасно переходить через улицы, осторожно следя только за движением вагонов. Какой-нибудь одинокий фиакр не страшен – его даже не замечаешь. Невольно ужасаешься, вспоминая бесконечные вереницы извощиков, которые тащатся по нашим петербургс<ким> улицам.)[169]

      Общее впечатление от Вены визитеров, принадлежавших к астрономически отстоящим друг от друга социальным кругам, было весьма сходным:

      Вена опять какой прелестный город. Горожане и горожанки одеваются решительно красивее парижан. Какие красивые солдатики, просто залюбуешься, и синие, и голубые, и зеленые, и черные, ну, право, точно в театре, даже есть солдатики в трико. И убивать-то на войне таких жалко[170].

      А мы, в своей российской наивности, были просто подавлены богатством, роскошью и шумною жизнью старой австрийской столицы, налюбовавшись на тысячи щегольских экипажей и упряжек ее роскошных гуляний в чудном парке Пратера, потолкавшись в ее обильных и изящных магазинах, насмотревшись на великолепные дома, отели, дворцы, музеи, академии, театры ее всевозможных Рингов…[171]

      Правда, нарядная, веселая, летняя Вена ничем не напоминала ни тяжеловесного зимнего Берлина моей «заграничной ссылки», ни нашей белокаменной «матушки-Москвы». Наша серая, измученная группа экскурсантов совершенно не подходила к этим сверкающим витринам, изящным кафе на площадях, беззаботной толпе туристов, которыми щеголяли на главных улицах, осматриваемых приезжими, западные города. Иногда австрийские мальчишки, пораженные нашим видом, бежали вслед и желали «хорошего пастбища», «стойла» и т. д., что приводило в бешенство наших мужчин[172].

      Первой нашей остановкой была Вена. Она привела в неистовый восторг. Ослепляли и ее нарядные улицы своей непривычно-европейскою внешностью, и магазины своей роскошью, и громадные здания, и особенно, конечно, картины и памятники. Но уже через четыре дня желание видеть еще большее и лучшее потянуло дальше в Венецию[173].

      Сходными были и маршруты экскурсий:

      В 6 часов мы приехали в Вену. Город просыпается в 5