– Элси, – выдал Лукас неожиданно. – Ты какая-то другая сегодня.
– Нет, – должно быть, я побледнела ещё сильнее. Щёки моментально похолодели, а на лбу выступил холодный пот. – Это всё недуг. Голова слишком сильно кружится.
– Справа или слева? – выстрелом ударилось в переносье. – Отвечай.
– Что справа или слева?
– Справа или слева? – повторил Лукас более настойчиво.
– С-слева, – выдохнула я, едва не захлебнувшись словами.
– Ты прыгнула! – Лукас неожиданно вскочил, чуть не уронив меня. – Нет, не ты. Элси прыгнула!
– Я не прыгнула, Лукас! – тревога забилась в груди, как подстреленный голубь.
Ещё немного, и меня прижмут к стенке! Нужно срочно выкручиваться, но как?! В голове мелькнули две мысли. Можно, конечно, сознаться во всём. Но не факт, что узнав о прыжке, Лукас и мать будут держать эмоции при себе. Судя по тому, какую реакцию демонстрирует Лукас, такого не будет точно. Крики привлекут внимание Элсарио, обязательно привлекут! И тогда нам несдобровать.
Можно продолжать притворяться той, кем я не являюсь. Тогда у нас появится маленький, но шанс. Шанс! Четыре буквы. И пронзительная надежда, которой можно упиваться до бесконечности – в каждой.
– Элсарио?! – выдавил Лукас с пренебрежением. – Это ты?! Признавайся!
Я едва не поперхнулась вязкой слюной. И – на всякий случай – отползла по койке подальше. Такого поворота событий я просчитать не сумела.
– Что там? – судя по приближающимся шагам, мать оставила сковородки и ринулась к нам.
– Она прыгнула, мам! – испуганно прокричал Лукас. – Это не Элси! Это кто-то другой, кто слишком хорошо ею притворяется!
– Элсарио?! – испуганный голос матери вспорхнул под потолок, как бабочка.
– Я Элси! – выкрикнула, что есть мочи, и с неожиданной резвостью подскочила на койке. – Элси!
Я спустила ноги на пол и, не сумев устоять, бухнулась на четвереньки. Локти и колени заныли, встретив землю, бёдра прострелила боль. Слабость впечатала меня в холодный пол, не давая подняться.
– Признавайся, Элсарио, – строгий голос матери пронёсся надо мной. – Ты специально это подстроил?!
– Я не Элсарио! – завопила я. Горло загорелось огнём, и крик перешёл в сиплый кашель. Задохнувшись, я сжалась в комочек.
– Свежо придание, – отозвалась мать, с трудом возвращая меня на койку. – Кто ещё стал бы притворяться моей дочерью?! Да только ты на такое способен! Чтобы я ничего не подозревала, и ты мог разлучить нас жестоко и неожиданно!
Паника раздвинула рёбра, поднялась по шее и пошла горлом. Кое-как преодолев натиск спазмов, я сделала вдох и закашлялась снова. Нет уж, хватит с меня опасных приключений! Пришла пора признаваться. Только как сделать это, если я чувствую себя червяком, извивающимся в рыбацкой снасти?! Если тело содрогается от кашля, а для того, чтобы дышать, приходится прикладывать неимоверную силу?!
– Я знаю, что ты давно договорился