маяка ближайшие к нему жители должны сбегаться, в тоже время сигнал передается по всей Чечне, а выстрелы означают в которой стороне тревога. Всем начальникам даны инструкции как действовать, строго запрещается вступать в дело с нами на ровных местах и открыто. За потерю воина начальник платит Шамилю 1 руб. серебром. Мюриды не имея никакой собственности пользуются собственностью других, чтобы ему ни захотелось взять он берет не исключая и лиц семейства. Потому в Мюриды охотников множество. Вино и табак запрещены под смертною казнью. Лазутчика нашего пойманного может убить безнаказанно тот, кого его поймает на деле, лишь бы был третий свидетель. Кровомщение строго запрещено под смертной казнью. Но этого прекратить невозможно и потому Чеченец убив из мести другого переходит к нам и у нас аула 4 или 5 состоят из отявленных разбойников. Ввести эти постановления в Чечне было дело не малое, тем более, что Чеченцы не имели никогда никаких законов ни религиозных, ни нравственных, ни военных и никогда не терпели над собой никакой власти. Ужасом, кровью и муками, наибы до того успели усмирить буйный дух чеченцев, что теперь Чечня гораздо благоустроеннее и богаче Дагестана и наших мирных кумыков; наконец тема шпионов Шамиля или тайных мюридов наблюдают за всем в Крае и доносят ему лично обо всех злоупотреблениях начальников и проступках сделанных. А у него суд короток. Шамиль избрал своим главным местопребыванием Ичкеринское селение Дарго, находящееся в центре подвластных ему племен и загражденное со стороны Дагестана трудными для наших войск непроходимыми ущельями, а со стороны Чечни вековыми дремучими лесами. Окружающие его мюриды совершенно ему преданы и он умеет заставить себе повиноваться людей, которые гордились прежде тем, что не имели над собой никакой власти. Всего непонятнее то, что ему очень хорошо известны все наши самые тайные предположения.
После взятия Ахульго в его сакле нашли всю секретную переписку Фезе с корпусным командиром, переведенную на арабский язык. После штурма Ахульго он сам в делах не участвует, но представляет начальство одному из наибов. Сам же находится, по крайней мере, на 2 пушечные выстрела от дела и наблюдает за ходом. В набегах на линию он никогда не участвует, но находится в том месте, из которого партия выступает и переезжает потом туда, куда она должна возвратиться. Вот кажется, все что мы знаем об Шамиле и его государстве. Поручик князь Орбелиан, бывший у него в плену 9 месяцев, один из тех, коим обязаны мы теми сведениями, какие мы имеем и в топографическом и в административном отношении нового государства, образовавшегося в несколько месяцев.
1842 год. На 1842 год Граббе делал большие предположения, которые состояли в том, чтобы действуя двумя отрядами из Чечни и Дагестана, проникнуть в Андию и утвердиться в ней. Исполнением этого предположения казалось, можно было считать на Кавказе оконченною, потому что с занятием Андии ключи всех гор падают
