– Ты умерла? – Наверное, у него тоже скопилось много вопросов, так как ответами он мне не услужил.
От его слов тянет могильным холодом.
– А ты? – Неуверенно спрашиваю я.
Молодой человек озадаченно разводит руками.
И только сейчас я замечаю, что он намного бледнее обычного человека. Да что там бледнее! Его кожа имеет сероватый оттенок. Я смотрю на свою руку. Как и моя, в принципе.
– Так ты мёртв?! – Повторяю свой вопрос я.
Парень улыбается:
– Похоронил себя неделю назад.
– И это жизнь после смерти?
– Я похож на того, кто знает ответы?
Я пожимаю плечами. Мой жест скорее походит на жест парализованного человека. Со мной впервые заговорили, когда другие не видят и даже не чувствуют моё присутствие.
Никита и брюнетка уже присели в гостиной на диван, пока я разговаривала с бледным незнакомцем. Девушка тихо всхлипывает в объятьях моего мужа.
– Почему она плачет?
– Я ещё не понял. Наверное, по мне тоскует. А тосковать с ним уже вошло в привычку, – с сарказмом отвечает парень, присев на подлокотник дивана, на котором сидят Никита и всхлипывающая в его объятьях девушка.
– Он здесь не в первый раз?! – Я опять повторяю ранее заданный вопрос.
– Прости, а ты кто такая? Раньше он приходил один. Откуда к нему привязалось приведение с допросами?
– Я его жена… – Шепчу я и перевожу взгляд на Никиту. Видимо, он это подзабыл. Я бы не смогла обнимать другого мужчину. Почему он может обнимать другую женщину?
– Интересный поворот событий, – недовольно фыркает парень.
– Ты не ответил. – Напоминаю я.
А он, видимо, совсем не собирается мне отвечать.
– Часто? – Я настойчиво допытываюсь ответа.
Бледный незнакомец кивает.
Я с отвращением смотрю на них. Но не чувствую ничего.
– Пытаешься найти чувства в себе? Не траться. Не найдёшь.
– Да как это понимать?! Я лежу на больничной койке, чувствую ужасную боль, теряюсь в сознании, а спустя мгновение стою около своего тела, а потом следую за своим мужем, как привязанная. Это необъяснимо! – Я прислоняю к лицу ладони. Но они, почему-то, стали прозрачные. И я вижу сквозь них.
– Ты должна держаться… – Наш короткий диалог прерывает едва слышный голос Никиты.
Мы оба – я и мой единственный собеседник – оборачиваемся в их сторону. Я с ужасом отталкиваю свои ладони от лица.
– Не могу… Его больше нет! – Девушку колотит. То ли от слёз, то ли от страха, то ли ещё от чего.
– Сейчас он поднимет её лицо за подбородок… Момент «глаза в глаза». Он коснётся её щеки. Они оба замрут, а потом он отведёт глаза, прошептав «Прости»… – С отвращением трактует тот единственный, с кем я могу вести диалоги.
Так и случилось, как он напророчил. В этот момент я просто забываю, как дышать. Я не знаю, что чувствовать. Я злюсь, но не могу злиться по-настоящему. Мне ужасно больно, но я не чувствую боли. Я хочу плакать,