Двадцать лет ежедневного бега спасали ей раньше здоровье, сейчас они могли спасти жизнь. Тело не подводило Джэнис: оно послушно служило спринтерской гонке. Ей бы только добраться до Оушн-авеню, там при свете фонарей на главной улице ей ничто не будет угрожать.
С высоты небес вдруг начал изливаться странный пульсирующий свет. Луна подмигивала и посылала в туман все новые призраки, окружавшие Джэнис со всех сторон, бежавшие с нею наперегонки. Погоня все больше походила на сон из-за причуд лунного света, но Джэнис знала: во сне ли, наяву ли, там, сзади, в ее плечо упирается взгляд янтарно-желтых глаз.
Уже осталась половина пути до Оушн-авеню, уже она была уверена в близости спасения, как вдруг два новых призрака возникли из тумана. Нет, это были не призраки. Один из них двигался футах в двадцати справа, бежал, как человек, на двух ногах; второй скакал слева на четырех лапах и был еще ближе к ней, роста он был человеческого, но нечеловеческой, звериной была грация его прыжков. Ничего больше не могла разобрать Джэнис, только видела, как светились их глаза.
Инстинкт подсказывал Джэнис, что ни один из этих двоих не был незнакомцем с волнореза. Тот, третий, так и бежал сзади. Она знала это и знала – они окружают ее.
Ей было не до догадок, можно будет потом подумать об этих странных вещах. Сейчас она просто принимала все как есть; глубоко веря в бога, она всегда допускала существование неземного и невозможного в этой жизни.
Страх, который сковывал ее прежде, теперь придавал ей силы – она ускорила бег. То же самое сделали ее преследователи.
Услышав жалобный стон, она с трудом узнала в нем свой собственный голос.
К ее ужасу, этому стону стали вторить завывания призраков. Гортанные, протяжные звуки, то низкие, то высокие, казалось, раздавались в предвкушении близкой расправы. Хуже того, в диких воплях Джэнис вдруг разобрала слова, обрывки грязных слов:
– Поймаем суку, поймаем суку…
Кто же они? Не люди, но говорят и двигаются по-человечески. Так кто же они, если не люди?
Сердцу стало тесно в груди.
– Поймаем суку…
Они все ближе, и ей не вырваться из их тисков. Джэнис бежала, не поднимая глаз, Джэнис бежала, ибо знала – вид преследователей добьет ее, обдаст холодом, бросит на песок.
И она была брошена на песок. Кто-то налетел на нее сверху; она почувствовала, что все трое навалились, рвали в клочья одежду, касались ее.
Луна исчезла за облаками, и призрачные тени спрятались в темноте.
Лицом Джэнис уткнулась в песок, ей удалось издать еще один крик, похожий на стон, она задыхалась.
Беспорядочно отбиваясь руками, она с каждой секундой