Темные глаза Хирона встретились с моими.
– Ты никогда не прославишь себя в битве. А ты думал услышать что-то другое?
Он сказал это так спокойно, что моя обида почти сразу улеглась.
– Нет, – искренне ответил я.
– Однако умелый воин из тебя еще может выйти. Ну что, хочешь учиться?
Я подумал о том, как потускнели тогда глаза мальчишки, как быстро его кровь напитала землю. Я подумал об Ахилле – величайшем воине нашего времени. Я подумал о Фетиде, которая отняла бы его у меня, будь на то ее воля.
– Нет, – ответил я.
И на этом наши уроки военного дела закончились.
Весна перешла в лето, леса стали теплыми и щедрыми, плодов и дичи было не счесть. Ахиллу исполнилось четырнадцать, и гонцы принесли ему дары от Пелея. Странно было видеть их здесь, в одеждах дворцовых цветов. Они разглядывали меня, Ахилла, а больше всего – Хирона. Сплетни во дворце были на вес золота, когда они вернутся обратно, их встретят с царскими почестями. Когда они ушли, взвалив на плечи пустые короба, я только обрадовался.
Дары оказались ко времени – сменные струны для лиры и новые хитоны, сотканные из тончайшей шерсти. Был среди даров и новый лук, и стрелы с железными наконечниками. Мы пробовали металл на ощупь, острые точки, которыми добудем себе обед.
Другие вещи были не такими нужными – жесткие плащи с золотой нитью, которые выдадут владельца за пятьдесят шагов, усыпанный самоцветами пояс, до того тяжелый, что в обычной жизни его и не наденешь. И еще была там обильно расшитая попона – под стать коню царевича.
– Надеюсь, это не мне, – вскинув бровь, заметил Хирон.
Мы разодрали попону и наделали из нее жгутов, повязок и тряпок для обтирания – такой грубой тканью хорошо было отмывать засохшую кровь и грязь.
В тот вечер мы лежали на траве у входа в пещеру.
– Мы здесь уже почти год, – сказал Ахилл.
Ветерок холодил нашу кожу.
– А кажется – совсем недолго, – ответил я.
Меня клонило в сон, взгляд затерялся где-то в синем крене вечернего неба.
– Скучаешь по дворцу?
Я подумал о дарах его отца и взглядах слуг, о сплетнях, которые они шепотом разнесут по дворцу.
– Нет, – ответил я.
– И я тоже, – сказал он. – Я думал, что буду скучать, но не скучаю.
Шли дни, а за ними месяцы, и так минуло два года.
Глава десятая
Была весна, нам было по пятнадцать лет. Зимний лед простоял дольше обычного, и мы радовались, что можно снова выбраться наружу, к солнцу. Мы сбросили хитоны, легкий ветерок покалывал кожу. За всю зиму я ни разу не разделся, было так холодно, что мы снимали с себя шкуры и накидки, только чтобы быстро ополоснуться в углублении в скале, служившем нам купальней. Ахилл потягивался, разминая одеревеневшие от долгого сидения в пещере руки и ноги. Все утро мы плавали и гоняли по лесу дичь. Я ощущал приятную усталость в мышцах, радуясь, что снова могу пользоваться ими в полную силу.
Я глядел на него. Зеркал на