– Помнишь Марию Монелло, злобная сука? – узнала я свой дрожащий от сдерживаемой ненависти голос. Не такой, как сейчас, но все же мой. – А Марка Ригана? Эти ребята были влюблены друг в друга, а ты унизила их перед всеми, растоптала их чувства, выставила грязными, порочными и заставила убить себя, потому что они с этим больше не могли жить. Ты показала всем вокруг, что любовь – это плохо!
Петля сжималась все сильнее, пола касались уже лишь кончики пальцев, тело полыхало болью, горло не слушалось, не позволяя закричать о помощи.
– А Люси Мортимер помнишь? Клива Сеймура? Чена Квана? Над каждым ты издевалась, раз за разом, снова и снова, а теперь их нет! А ты живешь! И трахаешься со сторожем Менни, пока муж дожидается тебя дома. ТЫ! Та самая, кто опозорила и довела до самоубийства двух влюбленных ребят, не заходивших дальше поцелуев!
Сознание стало уплывать, и последнее, что я услышала на грани между сном и явью – свое шипение: «Ты знаешь теперь, за что умираешь».
Скривившись от фантомной боли, я перевернулась на бок. Нет, и тут я раскаиваться не собираюсь. Таких мерзавок, какой была наставница Карина, вообще нельзя к детям и близко подпускать. А если кто-то был настолько слеп и безразличен, не замечая всех тех суицидов, которые случались в ее классе в разы чаще, чем в остальных, то пусть он и взваливает на себя ответственность за то, что мне пришлось избавить от этой гадины мир. И да, в этом смысле у меня нет никаких половых предрассудков и заблуждений. Среди женщин мразей ничуть не меньше, чем среди мужчин, они просто чаще всего более скрытные и изощренные.
Второй раз я, почти ожидаемо, проснулась, крича и держась за лицо над правым глазом. Отдышалась, прислушалась: шагов топающего за мной злющего ликтора не слышно. Ну, в таком случае спим дальше. Но не тут-то было. Показалось, я и пяти минут не проспала, прежде чем подскочить от ощущения, что захлебываюсь кровью, пытаясь орать от боли в отрубленном среднем пальце и паху под аккомпанемент собственного презрительно-насмешливого бормотания.
– Эй! – возмутилась я в темноту. – Не хотите что-нибудь и на завтра оставить? А то программка сегодня что-то насыщенная! Кем потом тыкать будете?
Естественно, ответа я не получила, и остаток ночи провела спокойно.