– Конечно, два дня пропадают, – посочувствовал начальник. – Свозить бы вас куда-нибудь, по-хорошему-то…
Дядя Коля с трудом расцепил губы и хрипло сказал:
– Работаешь, работаешь… горишь…
– Эти самые, – заскрипел стулом папа, – достопримечательности пропускаешь.
Начальник оживился. Все же он был хорошим человеком и догадливым.
– Места у нас красивые, – сказал он. – Есть что посмотреть. Вот сейчас горбуша идет – редкостное, доложу, зрелище. Так что же? Сегодня у нас вертолет по точкам летит – можем вас прихватить. Облетите остров, посмотрите на него сверху. Если повезет с погодой, Японию увидите с мыса Головина. Там всего шестнадцать километров через пролив. А на обратном пути, если захотите, ребята вас высадят где-нибудь на Охотском берегу – поживете там денек. Снаряжены, я вижу, вы по-походному.
Вертолет летел сначала вдоль океанской стороны, и внизу были отвесные скалы с низвергающимися водопадами. Скалы казались совсем ровными, словно отрезанными громадным ножом, прямо к подножию их подступало море, никаких камней, гротов и бухточек здесь не было. Иногда остров сужался, и тогда можно было увидеть внутри его озера, окруженные лесом, светлозеленые поляны низкого бамбука, даже противоположное Охотское побережье, изрезанное заливами, и далекие-далекие, едва заметные полоски набегающих волн.
В общем, все это было просто замечательно – и сам полет, и картины, открывающиеся перед нами, и если бы я умела художественно описывать природу, то мне не хватило бы, наверное, десяти страниц.
Но я, к сожалению, не умею. Папу, например, это мое неумение страшно раздражает. Он считает, что в таком возрасте у меня должна быть просто необыкновенная фантазия, я обязана находить свежие образы и сравнения, видеть то, что огрубевшие взрослые уже не в состоянии рассмотреть. Из-за этого каждая наша прогулка за город превращается в экзамен.
– Малыш, – начинает папа, как только впереди покажется какая-нибудь полянка или лесок, – как ты находишь этот пейзаж?
– Он красивый, – отвечаю я.
Папа всплескивает руками:
– Красивый!.. И только-то? Какое потрясающее открытие! Неужели ты ничего больше не можешь сказать об этих прелестных березках?
– Они зеленые, – подумав, добавляю я. – А стволы – белые.
У папы на скулах начинают вздуваться желваки.
– Ну, ладно, оставим березки… Вон плывет облако. На что оно похоже?
– На вату, – уныло говорю я.
– Ольга! – негодует папа. – Напряги же воображение, в конце концов!
Я напрягаю воображение изо всех сил, но облако все равно остается похожим на вату. Такая уж я бездарная.