Из родных саратовских краев нас изгнал голод, но в 20-е годы и в Москве сгущался его страшный призрак. Хлебный паек сократился до минимума: несколько сот граммов черного хлеба в день – и все. Центральное отопление в домах не работало. Из форточек московских квартир торчали трубы железных печурок-«буржуек», как их окрестили. И нашу комнатку обогревала такая печка, на ней мы готовили немудреную еду – подобие лепешек из картофельных очисток с отрубями, которые пеклись прямо на железном кругу «буржуйки», без всяких намеков на масло. На голодный желудок такие лепешки казались мне очень даже вкусными.
Но надо было добывать растопку для нашей прожорливой «буржуйки». Мама, прихватив с собой и меня, отправлялась с мешком на Казанскую железную дорогу, благо это было совсем близко, на поиски «топлива». Это, конечно, не разрешалось, поэтому мы с мамой пролезали на железнодорожные пути со стороны Ново-Рязанской улицы сквозь дыру в заборе и, воровато озираясь, торопливо подбирали щепки, валявшиеся после разгрузки вагонов, пугливо засовывали их в мешок. Таких воришек поневоле было много, и случалось, что сторожа шугали нас, отбирали мешки, и мы несолоно хлебавши убирались восвояси, шагали понуро домой, где нас ожидала остывшая холодная печка. В случае удачи, когда доводилось набрать щепок, они иногда оказывались такими сырыми, так не желали гореть, что наша «буржуйка» выражала протест и начинала изрыгать густой едкий дым, щипавший глаза. Но все-таки это было лучше, чем сидеть у мертвой печки с урчащими от голода желудками.
Мама к тому времени устроилась на пошивочную фабрику швеей-мотористкой. Уходила на работу рано, когда в зимнее время еще не рассветало, и возвращалась затемно. Оставляла, помню, мне на завтрак кусочек черного хлеба весом не более ста пятидесяти граммов и огрызок сахара-рафинада, если таковой имелся. Соседка Анна Алексеевна по доброте души меня подкармливала: принесет, бывало, белую французскую булочку, а то и кусок вкусного пирога с начинкой. Но это случалось не так уж часто.
К счастью, в Москве, жившей впроголодь, стали открываться бесплатные столовые для детей из малообеспеченных семей. Благотворительностью занималось Американское общество АРА (Американская администрация помощи во главе с Гербертом Гувером)[21], которое действовало в Советской России в 1921–1923 годах и с помощью своих и местных волонтеров распространяло тысячи тонн продовольствия, медикаменты и одежду. Позднее, в сталинское время, деятельность АРА заклеймили как шпионскую. И сейчас иногда пишут, что эта организация занималась сбором сведений как военно-политического, так и экономического характера. Соответствовало это действительности или нет – не знаю, но думается, что помощь голодавшим, особенно в Поволжье, была добрым и своевременным делом.
Талоны на питание в столовых АРА выдавались через школы.