– Может, эта песня до меня рвётся? – вовсе сморозил Федунька.
А Иван сдуру-то и подъелдыкни:
– Вишь вон, и то… Девка-то у костерка нашего крутится. Право, для тебя голосянку тянет.
Федунька вроде бы сел, притих, а сам всё ухо топориком держит. В лесу тоже поумолкло, чуть только звенит комарьё.
Ну и ладно. Стали они опять огонь шишкарём потчевать, разговоры настраивать… Тут и брызни по лесу девичий хохоток.
Дёрнулся Федунька, чуть пень, на котором сидел, в землю не вдолбил.
– Ну и варнак ты, Федька! – удивляется Иван. – Эко тебя шарахнуло!
А у самого, у Ивана, так на душе ломотно. Маракует себе: «Кому это, заревым делом, пригостилось у вырубки нашей? Хотя накладно ли пять вёрст для молодых ног. Может, кто с разных деревень друг дружку на полдороге пришёл искать?»
Вроде бы на том и уговорил свое беспокойство Иван. А вот Федуньке недужится. Свербит его тягота, плохо ему у костра дышится.
– Пойду до ветру, – говорит, – пробегусь.
– Пёс тя задери! – озлился Иван. – Лыгай, коли шлея под хвост попала. Может, наскочишь на свово хозяина, вложит он тебе в душу затычку с ершом…
Ить побежал, шельмец! Впотьмах-то скоро с лесом сравнялся. И хохоту того больше слышно не стало, и песня умолкла.
«Может, и впрямь нашлась смелая Федуньку в лесу отыскать? – думает Иван. – Теперь его до свету не жди».
Побрёл Иван в зимник, улёгся… Не спится. Что-то всё ноет и ноет, всё жмёт в груди. Лежал, лежал, вроде задремал. Нет, опять очнулся. Встал. Вернулся к костерку… И тут ему плохо.
«Вот заноза! Куда его унесло?! Хоть бы голос подал. Глянуть, что ли? Надо глянуть!» – думает Иван.
Перебрёл он через вырубку – никого! Пошёл дальше – лес сквозной; перепела вспархивают, комар зудит… Шумнул Иван:
– Федунька!
Эхо закатилось младенцем перепуганным. Плюнул: «Пропади ты пропадом!» – и поворотил сапоги.
Не туда!
Чует Иван, не туда идёт. Он опять повернулся – собачья карусель… Вот сатана! Куда ни повернёшься, нету ему хода.
«Дай, – думает Иван, – влезу на сосну, огляжусь, где это я».
Выбрал дерево повыше и кое-как подтянулся до первых сучков. А там уж быстренько поднялся до обзору: вон он, костерок! Только что не доплюнешь! «Как это я так закрутился? – думает себе Иван. – Вон и зимник… дверью скрипит… Ишь ты, забыл прихлопнуть! Щас, – думает, – слезу. На кой бы мне леший этот сумасброд сдался – искать его в темноте. Пойду спать лягу».
Стал Иван на землю сползать… Чудно! Не пущают его ветки. Ко стволу сосновому приголубили, чище милой, и держат. Пришлось Ивану шибко ласково – хоть белугою реви. А тут ещё луну громовая туча с неба слизнула. Откуда принесло этакую оказию?! Солнце ж ноне по-чистому в землю скатилось. Не должно быть грозе! А она, вот она! Видно, поглядеть явилась, как Иван в колючей кудели увяз. Да молнией ка-ак щёлкнет!
«Ой, пропала моя головушка! – тянет Иван голову в плечи. – Так мне, дураку, и надо. Спал бы себе в зимнике, так нет… Пошатался медведь по сладка,