– А я голову ломаю, сколько же брать? У вас 606 серия дома?
– Да.
– Вот, здорово! Одинаковые. Давайте я вам денег дам. Я слышал ваши разговоры, у вас не хватает. Я вам адрес свой оставлю, отдадите, когда сможете.
Так у нас завязалась дружба. Он оказался главным механиком завода «Темп». Удивительно приятный человек. Мы поймали такси и сразу всё привезли одним рейсом ему и нам. И после долго дружили, пока чёртова перестройка не погубила всё, что поддаётся развалу и гибели!
Но вернёмся на мясокомбинат. Многие коллеги по чистке вагонов сошли с дистанции от такой работы. Но мы «большевики» из ЛИАПа не из такого теста. Однажды, ухайдокавшись на чистке вагонов, решили, что на сегодня хватит. На следующий день в институте занятия по военной подготовке. Их пропускать нельзя ни в коем случае! Тут как в пословице – «кровь из носа», а надо быть на военной кафедре! Собрались уходить, и тут приходит какой-то мужик:
– Ребята, есть халтура. Чистая. Надо вагон соли разгрузить. Цена работы 60 рублей!
Мы вчетвером посовещались – по 15 р на нос! Третья часть стипендии!
– Согласны!
И началось! На одноколёсных тележках возили, возили! В помещении, как «террикон» гора соли. До вершины настил из досок. Надо закатывать до верха. По этой дорожке мы разгонялись на сколько сил хватало в эту гору! В 3 часа ночи силы нас оставили. Сидим, размышляем. И бросить жалко, и сил больше нет. «Геноссе» предлагает, давайте сделаем так, чтоб не всем уставать одновременно, а только одному. Все будут делать работу полегче, только довозить тележку до террикона, а завозить наверх – тяжёлую работу будет делать кто-то один. Потом, когда выдохнется, поменяемся в очереди, и так по кольцу. То есть, дать возможность отдохнуть другим, за счёт кого-то четвёртого. Поработали ещё какое-то время. Но от перемены слагаемых местами сумма не меняется! Выдохлись все, ну вдрызг!
Приходит к утру какой-то начальник в «шубняке» белом, как носили офицеры в войну, и начал над нами издеваться:
– Ну, что! Вы тут с солью сношаетесь, а негры с вашими девочками!
Мы все четверо ни гу-гу. Минут 20 злословил. Не понятно, то ли он жалел нас, то ли издевался! Получив одностороннее удовлетворение в грязной тираде, кричит:
– Петруха, принеси им то, чем в Смольном кормят!
Охранник внутреннего прохода «Петруха» слинял куда-то и приносит какие-то языки, фаршированные ещё каким-то мясом. Мы набросились на них как собаки. Ели, ели. Воспряли духом после этого, и снова за работу. Оставшееся мясо закопали в соль. Зачем? Унесет, что ли кто-то? До сих пор не знаю! Как животные! Повозим, повозим соль и снова откапываем мясо. Опять поедим. Но, много ли съешь без хлеба?!
Посмотрел, посмотрел на нас мужик в шубняке и сам куда-то ушёл. Приходит обратно и приносит тёплый батон. Мы его разломили на четыре части, и на вздохе мгновенно расправились. Это «перекусывание» было как допинг. Но времени оставалось