– Пожалуй. – Алан не отказался бы от лекции и на эту тему, особенно на пальцах, но терять лицо не хотелось. – Главное, что засекается не само оборудование?
– Вот именно. Всё же это не струна, натянутая между гипертерминалами, а более сложный объект. Его изгибы можно засечь с куда большего расстояния чем нужно для чтения сигналов, – Руки Коссугу вынырнули из-за спины и начали обрисовывать в воздухе изгибы воображаемой струны. – Но изгибы – это не концы. По ним невозможно точно сказать, где именно находятся гипертерминалы.
– Зачем же пользоваться такой системой связи, по которой тебя же и вычисляют?
– Не было бы гиперсвязи, искали бы по гиперследам ключа. Они ведь тоже многомерные.
– Иными словами, система наблюдения за действиями противника достаточно надёжна? – задал Алан наводящий вопрос.
– Вполне. Не без слабых мест, но вполне.
– Слабых мест?
– Всё упирается в огромное количество зондов. Например, сейчас мы вынуждены просматривать зондами три района пространства. Расход зондов существенно превышает наши способности по их изготовлению. Даже если не брать в расчёт приближающийся дефицит материалов.
– А можно как-то достоверно определить, какое количество зондов использует противник?
– Практически нет. Сами зонды не обнаружить, кроме как случайно, – руки Коссугу снова спрятались за спиной. – Фактически мы периодически обнаруживаем их, но никогда нельзя сказать, какое количество пролетело мимо. Два облака зондов могут легко пролетать друг сквозь друга, не замечая этого. Всё же космос это довольно большое место.
– А если противник выйдет из волны? – предложил Алан.
– Ему же хуже. Без волны корабли не могут двигаться на заметные расстояния. Можно просто найти их по последним показаниям. А там уже дело за торпедами.
– Отлично. – Действительно отлично. Если уж технарь в этом так уверен, то подобную уверенность может питать и вражеский командир. Именно то, что нужно. – Спасибо за рассказ. А то я чувствую, что по многим вопросам мои знания несколько отстали. Всё же прогресс не стоит на месте.
– Прогресс мог бы идти быстрее, если бы учёные больше времени занимались практической наукой, а не боролись за звания, – неожиданно горько прозвучал ответ Коссугу. – Вы, наверное, думали, что за время вашего отсутствия люди совершали такие же прорывы, как в предыдущие пять веков? А мы только научились немного работать с многомерными объектами.
– Думаю, дело в войне, – ответил Алан. – Закончим её – и всё изменится.
– Наверное, – на лице Коссугу появилось скептическое выражение. – Могу ещё чем-то помочь?
– Нет, – Алан удержался от невежливого вопроса про пол. – Я продолжу работать над планом операции.
– Счастья и радости!
– Счастья и радости.
Разговор с Коссугу укрепил