Лишь увидев, что поверженный хулиган и грабитель лежит не шевелясь, она спросила у Жени:
– Может обьяснишь что случилось пока я спала?
– Потом. Сейчас позови проводницу.
– Ладно.
Но проводница, вероятно услышав посторонний шум в вагоне, уже шла к ним на ходу протирая кулаками заспанные глаза, и зевая во весь рот.
Подойдя ближе она строго спросила: «Чего шумим граждане?». Но увидав лежавших на полу парней и склонившегося над ними пассажира с пистолетом тихо ахнула, а, затем, округлив от страха глаза, испуганно зашептала:
– Этто чего? Этто зачем? Ой, мамочка, убийство..!
И прикрыв рот ладонями, чтобы не закриать во весь голос, бросилась обратно, вероятно чтобы спрятаться в служебном купе.
Но не успела она сделать хотя бы шаг, как её перехватила Катя.
– Погодите, нет никакого убийства! Быстро позовите поездную охрану!
Проводница, всё ещё не понимая, что же происходит, остановилась, и не убрав рук от рта, растерянно заморгала.
– Да приди же в себя, дура! – прикрикнула на неё Катя. – Быстро позови охрану!
И чтобы проводница быстрее пришла в себя и начала шевелиться, она подтолкнула её в спину.
Минут через семь-восемь открылась дверь вагона и почти вбежали трое полицейских. Двое держали в руках автоматы, а один был с пистолетом.
Добежав до купе с лежащими на полу грабителями и наставивших на них пистолет Васильева, тот, что был с пистолетом, закричал:
– Опусти пистолет сволочь, и положи его на пол! Я кому сказал – пистолет на пол!
И направив свой пистолет на Женю, вновь заорал: «Пистолет на пол, а сам мордой в пол!»
Васильев, не став спорить с представителем закона, медленно опустил пистолет, и ложа его на пол, заговорил:
– Я, старший оперуполномоченный Санкт-Петербургского ГУВД капитан Васильев. А это, он показал на Катю, старший лейтенант Гросс Екатерина Васильевна.
Катя, покажи, он посмотрел на плечи полицейского, лейтенанту наши документы.
– Молчать! – вновь заорал лейтенант. Мы сами разберёмся.
Обернувшись к стоявшим позади него полицейским, приказал:
– Наденьте на них наручники!
Один из полицейских, в звании сержанта, переспросил: «Что, на всех, на четверых?
– На всех! И поторопись!
Когда браслеты были надеты, лейтенант скомандовал:
– Встать! Повернуться лицом к стене!
Второй полицейский что-то зашептал в ухо лейтенанту, и у того, по мере поступления информации, заблестели глаза.
Затем, он строгим взглядом окинул стоявших перед ним людей, и с появившейся на лице довольной улыбкой, произнёс:
– На первой же станции мы передадим вас транспортной полиции. Пусть они вами занимаются, – и, обернувшись, приказал стоявшим в безмолвии полицейским: «Заведите