Дверь хлопнула, и парень застыл на пороге, огляделся.
– Доброй ночи – глуховато произнес мужчина.
– Доброй. Поужинаете?
– Можно кофе? – как-то потерянно спросил гость и пошел к стоящему в углу у окна диванчику. Повесив куртку на стоящую тут же вешалку, он уставился в окно. Пожав плечами, я ушел на кухню. Кофе мы всегда варим в турке на печи. Когда я завел было разговор о покупке кофе-машины, Игорь только хмыкнул. Он фанат кофе и не признает компромиссов, и сваренный любым другим способом кофе считает суррогатом. Дождавшись пенки, я снял турку с печи, налил кофе в специальную тонкостенную чашечку и вышел в зал. Гость так и сидел, глядя в окно отсутствующим взглядом. Я аккуратно поставил кофе перед ним:
– Ваш кофе. Из турки.
Он взял чашечку, принюхался, отпил небольшой глоток и замер ненадолго, прикрыв глаза.
– Спасибо – он вздохнул и отвернулся.
Я вернулся за стойку и взялся за висящие вверх ножками бокалы. Протираешь его тщательно, смотришь на свет и подвешиваешь на место. Синатра сменился Сэмом Куком, за ним Биби Кинг… Когда запел Том Вэйтс, гость не выдержал:
– Почему блюз?
– Не нравится?
– Нравится, но… Неожиданно здесь услышать.
– Я люблю хорошую музыку.
Он помолчал, допил кофе, отставил в сторону опустевшую чашку:
– Это ведь у вас по воскресеньям поет хороший музыкант?
– Он тракторист. Да, у нас.
– Тракторист?
– А почему бы трактористу не петь?
– Да, верно… Вы не спрашивали у него, почему он поет?
– А почему люди поют? Вообще?
Он потер переносицу.
– Есть еще кофе?
Я сходил на кухню и скоро вернулся с двумя чашечками, уселся напротив:
– Он нам не сказал до сих пор, где научился петь и почему поет американскую музыку. Просто приходит и поет. А мы и не против.
– У вас есть женщина?
Я вздернул бровь, и мужчина смешался:
– Может быть, вы знаете… Почему они уходят?
Я покачал головой.
– Не знаю. Это только они знают. Да и то не всегда…
Помолчав немного, он заговорил, глядя в чашку:
– Мы познакомились случайно. Я ехал домой, злой после перепалки с шефом, настроение на нуле. И вдруг на пешеходном переходе она шагает мне прямо под колеса. Конечно, я должен был остановиться, но… И тут она. Шагнула, подняла ладошку в перчатке и так на меня глянула, что, мне кажется, я покраснел. А она вздернула нос и ушла. Я не мог ее отпустить просто так. Догнал, извинился, пригласил на ужин, вроде как компенсация морального вреда. Хотя пострадавшим был я, это точно.
Я слушал молча. Это ведь считай что исповедь, ответы не нужны. А парень, допив кофе, продолжил:
– Она