– Что ты скажешь на это, мелкая развратница? – прошипел Хикэру, стоя под сакурой уже в мире людей и поглядывая на светящиеся окна замка с драконом на крыше.
Здесь была ночь, а также конец зимы. На сакуре, являющейся выходом Священного столпа в этом мире, уже появились бутоны. Через две недели она будет вся в цвету. Именно в это время нужно активировать переход, как сказала мать.
ГЛАВА 3. Божественный союз
Зима, уже пятая с тех пор как мы переехали в Японию. На сей раз мы решили также оставить снег, ведь дети с таким восторгом следили за снегопадом у прозрачной стены, отделяющей наше поместье от остального мира.
Сейчас, двадцать пятого марта, уже было не так холодно, мягкие белые хлопья медленно и красиво летели к земле. Мы с мамой, моими любимыми гандхарвами, мистером Санаем и младшими якшаси с умилением следили, как замирают от восторга Алила, Аджая и Кит. Амрит, довольный и сверкающий чёрными глазами, полными азарта, закручивал снежные вихри, делал из снежинок то бабочек, то феек. Сестрички и братик ловили их маленькими ладошками и пищали от восторга. Рядом носились четверо голубых котят – наша плата за последние две вязки Марки.
Сам глава кошачьего семейства сидел на лавочке и с фырканием стряхивал с себя холодные хлопья.
У дочки Арджуна зелёный комбинезончик с драконьим гребешком на спине. Она выглядит так умильно, что мы поминутно утираем слёзы и фотографируем их всех. Наша маленькая якшаси, Алила, таращит серо-голубые глазки, силясь не потерять своего всегдашнего достоинства, но всё равно срывается на довольный писк и бросается вперёд, чтобы словить как можно раньше сестры и брата сверкающую бабочку. Её голубое пальтишко делает её похожей на маленькую Снегурочку. Асоноя её обожает, ведь они так похожи. Хотя Аджая и Кит с Амритом тоже её любимцы.
Кити, наш с Ильясом сын, мой милый и такой нежный мальчик! Он делает то, чего от него ожидают другие. Нет, это не значит, что характера у него нет, он есть. Но он так благороден, что участвует в любых проказах Аджаи. Та заставляет его играть в куклы, наряжать котят в платья и бантики, учить их буквам. Ильяс души в нём не чает, его глаза сияют счастьем. И это лучшая похвала, награда или благодарность за целых полтора года слабости, за ультиматум двум синим «мордам».
– Амри! – со страхом вскричала мама, когда тот поднял сестричек и брата в воздух и закружил в снежном вихре.
– Всё в порядке, якшауни! – успокаивающе накрыл её руку своей Глава. Сейчас и он сиял счастьем и довольством! Надо же! Род умирал, а сейчас у нас четверо малышей! Сильных, талантливых и красивых, – Амри никогда их не обидит. Он сильный бог, он один из Тримурти.
– Ох, да знаю я! Просто… они же такие маленькие…
Не такие уж и маленькие, им осенью по три годика будет. Мои зайки! Прижимать их к себе вечером, перед сном, укладывать в кроватки, петь им колыбельные,