Она пролетала над полями, изгибами, облетала реку, осматривая свои владения.
И, как только солнце поднималось достаточно высоко, чтобы люди могли ее увидеть, чудовище улетало в рощу густого темного леса, и не показывалось вплоть до наступления темноты.
Ни разу она никого не тронула. Никто не знал, что она делает здесь, и почему не уходит.
Но рабочему народу некогда подолгу точить лясы о всяких монстрах – работать надо.
Вскоре, ее стали воспринимать как должное – а имя ей дали – Алмарэн, на древнем корнейском – одинокий монстр.
Готовы ли вы услышать ее историю?
1. Раздели мое одиночество
Я не помню, как оказался в этом страшном лесу. Голова жутко болела, как будто мне в игре прилетело камнем. Ноги брели сами собой по промерзшей земле, словно я знал, куда иду. Становилось темнее и холоднее. Словно я был весь мокрый. Холод доходил до костей.
И тут воспоминания начали проскальзывать в голове.
Я… я не заблудился! Меня похитила, похитила она!
Только эта мысль искрой пронеслась в моих мыслях, как огромная тень нависла надо мной, и тут же вспорхнула в самые густые зеленые кроны, зашуршав листьями.
Будто сама боялась того, что сделала.
– Эй! – крикнул я смело в верхушки деревьев, – верни меня домой!
Тишина. Она замерла где-то там, наверху, и выжидала.
Наступал вечер, в этом странном лесу начинало порядком морозить. Не услышав ответа, я пошел дальше, чтобы не закоченеть.
Лето в одночасье обернулась зимой. Чем дальше я заходил, тем более плотным слоем иней покрывал все еще зеленые листья. Кристаллы льда приставали к моим ботинкам, в нутре которых прятались обмороженные пальцы.
Кажется, она хотела, чтобы я умер.
Замерз до смерти. Похитила меня, а теперь медленно убивает, даже не участвуя в этом.
Еще тогда, в десять лет, я понял, что был ее непростительной ошибкой, которое чудовище хотела тут же устранить, опомнившись.
И я, правда, должно быть, умер, как мне показалось, когда обессилившие ноги отказались идти дальше, я упал в холодный снег. Левая щека, на которой я лежал, начала гореть от холода. Я плакал от боли и бессилия.
Лес был великолепен, даже сейчас, в снегу, он все еще зеленый.
Непременно увядал тут лишь я.
Мыслями я смирился с тем, что мне осталось недолго, как вдруг стало очень тепло.
Лед подо мной растаял, и ладошкой я уже хватал не снег, а траву.
Запели птицы, солнце, которое уже давно должно было уйти за горизонт, отогревало меня.
Она подняла меня на руки, если это вообще были руки, и вновь вспорхнув, оторвала нас от земли. Жаль, что мое тело было так слабо, что я не смог запомнить из-за усталости ее образ в тот день. Мое разыгравшееся воображение увидело в этих жестких чертах человека. Самого прекрасного среди всех, кого я помнил.
– Алма – вырвался у меня вздох, – рэн.
*****
Сон мой был тяжел и крепок. Разум, казалось, сошел сам с себя, и сны, мешаясь и путаясь, выдавали мне тысячи несвязанных друг с другом образов. Я видел свою семью, да, она была у меня. Но ничего конкретного. Всю жизнь будто залили очень плохой краской, со стороны она белая, а присмотреться ближе – видно то, что было нарисовано до этого. Но смотреть желания не было.
И я проснулся на холодном, каменном полу.
Пахло сыростью, а в глаза сразу бросился рыжий костер, разведенный подле меня из сухих веток. Наверное, ей не нужно было тепло, раз теплое место было только в углу, где она и оставила меня.
Что ж, раз так, нужно найти свою похитительницу.
Я не сразу понял, что в пещере неестественно ярко. На стенах сверкали пурпурные кристаллы, источая мягкий, но холодный свет. Дорога была только одна, по ней я и пошел.
Через метров тридцать, яркий свет, на этот раз солнца, ослепил.
Немного привыкнув, глаза увидели зеленую поляну, находящуюся, словно в каменной яме. Росла даже крохотная роща. Солнце попадало сюда сверху, а сама поляна было окружена каменными изогнутыми кверху круглыми стенами, напоминающими кратер вулкана, посреди которого я стоял. И все-таки, это ловушка.
По крайней мере, для меня.
Ее присутствие я почувствовал затылком. Будто она дышала мне в затылок.
– Отпусти меня, – безнадежно попросил я и повернулся.
Сейчас она была похожа на дракона, покрытого жесткими черными чешуями. Она сидела в позе кошки, округлив хвост, обхватив им передние лапы. Маленькие уши, как у котенка были направлены на меня. Длинный нос с ноздрями-щелочками часто-часто дышал. И только синие глаза, такие мудрые, умные и внимательные выдавали в этом чудовище разум. Надеюсь, хоть чуть схожий с человеческим.
В ту минуту что-то очаровало меня в ней. Да, возможно она хотела меня сожрать, но,