Не наступайте на них. Серьезно: ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах на них не наступайте.
Дом Хенны стоит дальше по улице, но это просто совпадение: познакомились наши семьи в церкви, куда мы ходим уже лет сто. Мама Хенны работает там музыкальным служителем. Они – единственные чернокожие в церкви. Вот в таком мирке мы живем. Папа Хенны – белый финн, врач-подиатр (лечит болезни стоп), он прямо очень белый и регулярно мотается в командировки в Африку, причем берет с собой семью. Там Хенна и проведет лето – последнее лето перед отъездом в универ (до мозга костей христианский, разумеется). Она могла бы провести его с друзьями, но нет, Хенну ждет Центральная Африканская Республика, где она будет говорить по-французски с местной молодежью, которую загоняют на лекции по подиатрии и музыкальному служению в церкви, хотят они того или нет.
Значит, у меня осталось четыре с половиной недели до выпускного, чтобы попытать счастья. Учитывая мои успехи за пять месяцев, прошедших со дня расставания Хенны и Тони, шансов практически нет.
Мэл открывает дверь. Не успеваем мы толком войти, как Мария Магдалина, наша упитанная рыжая кошка, пушистой мурчащей змеей обвивает ноги Джареда. Он легонько трогает пальцем ее нос.
– Вижу тебя, – шепчет он, и Мария Магдалина начинает в экстазе вертеться вокруг своей оси, точно пропеллер.
– Кому что? – спрашивает Мэл, отправляясь на кухню.
Джаред заказывает энергетик. Хенна заказывает энергетик. Я заказываю энергетик.
– Поможешь? – зовет Мэл с кухни.
Я вхожу и удивленно пялюсь на стакан воды, который она себе налила.
– У меня все нормально, – тихо отвечает она. – Диетическая кола закончилась, а эту гадость я терпеть не могу.
Энергетики – гадость еще та, согласен. Одни названия чего стоят: «Монстрошок», «Дыщ», «Лотоссекси»… Зато кофеина в них столько, что спать не захочется до самого универа.
Мы стоим рядом с холодильником. Я открываю дверцу. Вижу на полке бутылку диетической колы. Она немного покоцанная, но все-таки.
– Майки… – шепчет сестра.
Я заглядываю ей в глаза.
– Просто мне иногда… трудно, – говорит она. – Это ничего не значит. Ты же видел меня за обедом.
Ну да, видел. У Мэл и впрямь все было нормально. Дома ей бывает тяжелее.
По очереди стучу пальцем по краю каждого стакана. Раз-два-три-четыре. Еще раз.
– Ч-черт! – бормочу я и снова стучу.
Мэл терпеливо ждет. Трех раз, видимо, достаточно: я наконец закрываю дверцу и помогаю сестре отнести напитки в гостиную.
– Ну, и что это было? На Поле? – встревоженно спрашивает Хенна. – С тем хипстером?
– Надеюсь, ничего, – отвечает Мэл. – Отметить бы нормально выпускной…
– Только бы с ним ничего не случилось, – говорит Хенна,