– Уф, еле успел, сейчас начнется, – произнес Якушев, отряхиваясь. – Надо же, забыл взять зонт.
– Ничего, пока у меня пересидишь. Грозы коротки, – сказал Одинцов, помогая ему снять влажный пиджак.
Через пять минут за стенами дома бушевала водно – ветреная стихия.
Острые стальные стрелы прорезали небо, били в землю, освещая внезапными высверками потемневший город. Трещали и гнулись деревья.
Якушев рассказывал за чашкой чая то, что ему удалось узнать об иллюзионисте Монтадо.
– Вот афиша. Смотри: НЕОБЫКНОВЕННЫЙ КОНЦЕРТ АРТИСТОВ МАГА МОНТАДО. ЛЬВЫ, ИГРАЮЩИЕ НА ФЛЕЙТАХ; ЗАЙЦЫ – БАРАБАНЩИКИ… Какое волшебство!
– Петр, я вот думаю – волшебство ли это? Разве так бывает в наш просвещенный век? – сказал Одинцов.
Якушев ухмыльнулся.
– Еще и как бывает! Как там у Шекспира? «Есть много в небесах и на земле такого, что нашей мудрости, Гораций, и не снилось».
Савелий замыслился на мгновение.
– Ну да, как в оккультных романах… Сии книженции мне доводилось листать. Чего там только нет – маги, вселенская борьба божественных и сатанинских сил, реинкарнация…
Якушев поднял брови:
– А почему нет? Ведь идея всех последователей госпожи Блаватской – взаимозависимость скрытых сил в человеке и космосе, тайны первородной материи… Почему ты не видишь здесь связи?
Помолчав, Одинцов сказал прямо:
– Ты, думаешь, что если обратиться к этому Монтадо, то он сможет превратить нашего Карлушу в человека?
– А почему бы не попробовать? Я знал, что такой вопрос возникнет, – сказал Якушев. – И посему, кое-что еще припас для тебя.
– Что это?
Одинцов увидел, как Якушев достает что-то из кармана пиджака, висевшего на спинке стула. Это была подмокшая вырезка из газеты.
Якушев, отодвинув стакан, осторожно расправил листок на столе.
– Смотри, – он легонько ударил пальцем по листку. – Рассказ одной женщины. Достаточно знатной. Она родом из Сербии, какая-то местная графиня. Сын у нее тяжело заболел. И она, испробовав все лекарства, призвала на помощь этого Монтадо. Тот отнекивался, но она ему хорошо заплатила, он приехал и помог. Но как? Спасти умирающего он уже не смог. Тогда душу ее сына он переселил в тельце маленького скворца, совсем птенца! А далее, прошло пару месяцев, и скворец начал проявлять все способности человеческого разума. Даже слова из отдельных букв складывать научился!
– Быть может это «газетная утка»!
Якушев развел руками.
– Ну, тебе не угодишь! Во всяком случае можно проверить…
Одинцов отставил в сторону чашку, подошел к клетке, взял вороненка на руки. Тот сидел смирно, склонив голову, перебирая лапками намотанную на руке Одинцова кожу, чтобы устроиться поудобнее, затем вспорхнул к столу, ступил пару шажков к печенью, осмотрелся, наклоняя голову, то в одну сторону, то в другую, и клюнул.
– Какой умница! – сказал Якушев.
Одинцов