– Что ты делаешь? – Габриэль снова выглянул из-за занавески.
– Собираюсь постирать твои вещи в стиральной машине. Что же еще?
– Машине? Я думал, они не существуют больше.
– Ну, как видишь, существуют, – Дима улыбался. – Я заприметил ее у одного знакомого, которому ремонтировал телефон. Он хотел ее выбросить, а я забрал себе и починил. Возможно, это единственная работающая стиральная машинка во всем Питере. – Юноша помолчал немного и добавил: – Вряд ли Новое Правительство в скором времени озаботится производством бытовой техники.
– Да уж, – и Габриэль опять спрятался за занавеской. – Их гораздо больше интересует, как бы уничтожить всех отпрысков правящих в прошлом семейств.
– Что? – удивленно переспросил Дима, хотя прекрасно слышал, что сказал его новый друг. Он просто не мог поверить, что какого-то бездомного бродягу с улицы могут интересовать аристократы, разбежавшиеся кто куда после смены старого правительства. Но Габриэль упрямо молчал, и Дима не стал больше спрашивать.
– Ну, я пошел… Ой, тут еще твоя рубашка, – и Дима взял ее в руки. – Кровь? – спросил он, глядя на разорванный рукав.
– Да, – нехотя признался Габриэль. – Я упал.
– Разрез, как от пули, и я видел, что плащ твой разорван. Ты упал на пулю? Ха–ха!
Габриэль молчал, спрятавшись за занавеской. Димина прозорливость и желание все знать потихоньку начинали выводить его из себя.
– Отличный способ не отвечать на мои вопросы, – пробормотал Дима. – Бинты и перекись водорода на верхней полке, а одежду можно зашить.
– Но я не…
– Я зашью, – и Дима, бросив в стиральную машину рубашку, нажал сразу на несколько кнопок.
Машина с грохотом заработала, так что даже пол задрожал.
– Ну, я пошел. Думаю, тебе тут есть, чем заняться.
– Да уж, – печально донеслось из-за занавески.
И Дима тихо вышел из ванной. Ему было над чем пораскинуть мозгами.
Примерно через час Габриэль показался на кухне, посвежевший и изменившийся до неузнаваемости, словно кто-то, включив машину времени, вернул его в те дни, когда он еще мог позволить себе горячий душ. Только рана на плече была по-прежнему не обработана и не перевязана.
Дима усадил недовольного гостя на стул и не давал ему вставать, пока не перебинтовал поврежденную руку. Затем поставил чайник греться и пододвинул к Габриэлю тарелку с горячим супом.
– Рука еще болит?
– Нет. Все нормально, – соврал Габриэль, принимаясь за еду.
Дима пожал плечами.
– Тебе чай? Кофе?
– Крепкий кофе.
– Ну и ну! Спит в моем подъезде и пьет крепкий кофе.
Габриэль слабо улыбнулся.
– Где твои родители? – выдавил он из себя, с трудом отрываясь от тарелки и стараясь не чавкать.
– Я же говорил, что живу с матерью. Она на работе, – и Дима вышел из кухни. – Отца нет, – крикнул