Конечно же, Морской окунь знал о себе всю правду, с которой категорически не желал мириться, и, чтобы не выглядеть в глазах соплеменников клиническим идиотом, представлялся всем как Сибастиан, при этом акцентировал второй слог и намеренно проглатывал окончание, добавляя неслышно, про себя – «…Морской окунь».
«Сибастиан, Морской окунь. Прошу любить и жаловать.» Если бы можно было закрыть глаза, то Сибастиан представил бы себя – неотразимого – в легком элегантном полупоклоне: жабры чуть назад, хвост, напротив, немного вперед, прогнуться, но не утратить достоинства… Но глаза не закрывались, а мечтать с распахнутым настежь зрением получалось не очень хорошо, разве что о вкусной еде.
В гавань Портофино Сибастиан заплыл не случайно – очень захотелось посмотреть на останки хвастливого малыша-дельфина, что резвился вчера, вопреки родительскому запрету, в оживленном форватере. Сибастиану дельфиненок активно не нравился – шумный, вертлявый, невоспитанный и заносчивый. На днях он чуть не сшиб его с курса безобразно тяжелым серповидным хвостом, и при этом ни то что не извинился – даже не оглянулся! «Вот и доигрался, допрыгался».
…Где-то недалеко за недавно возникшей сеткой скрывалось привычное поросшее травой пастбище, которое Сибастиан, по правде сказать, страсть как не любил покидать. Сейчас он вполне резонно опасался, что долгое отсутствие будет воспринято конкурентами как приглашение занять освободившуюся «жилплощадь» и весьма возможно придется повоевать… Насилие было Сибастиану чуждо, если только науськать кого… Как и большинство созданий – невеличек, он был наделен скорее защитными чем атакующими инстинктами и открытыс столкновениям предпочитал коварные интриги, спланированные холодным рыбьим умом. Иногда он все-таки позволял себе рискнуть, если преимущество на его стороне было явным и неоспоримым, но в таком случае речь уже шла не о противоборстве, а об охоте и о еде.
Еду Сибастиан любил и не уважал, пожирая без сожаления и в непристойных количествах, однако, почти не прибавляя ни в росте ни в весе. «Интересно, сколько же приходится есть китам, чтобы сперва вырасти до таких гигантских размеров, а потом еще и всю жизнь поддерживать себя в таком непристойном состоянии, не уменьшаясь? Немудрено, что они время от времени с ума сходят…» У Сибастиана было свое понимание причин, заставляющих китов выбрасываится на сушу и там погибать.
Китов Сибастиан тоже не любил, как и дельфинов, и не завидовал им ни чуточки.