Я продолжил чтение тетради, но больше в ней совсем старых стихов не было. Под другими стояли годы 1930, 1932, 1933, 1934. Дальше предвоенные стихи отсутствовали. Времена наступали тяжелые. Не было стихов. Кроме одного лирического и двусмысленного о погоде, написанного незадолго до кончины. Однако перед ним без указания года нашлось ещё одно, попавшее в промежуток с 1934 по 1965 год. Название было на французском. Оно было странным, это стихотворение. Какая-то мистика. По содержанию – сказка про Буратино из серии «далёко-далёко за морем», а по форме триллер. Для кого он? Это же очевидное обращение к кому-то.
A MON ARRIERE PETIT-FILS
Ты вернёшься к предкам, – ждёт тебя очаг, —
По дороге трудной встретят друг и враг.
Тот очаг у двери, а за ней проход, —
Открывай смелее, – и шагай вперёд.
В этом couloir1 видно впереди
Узкую площадку, – ты туда иди.
Погоди немного, ниже загляни —
Семь ступеней спуска, – и по ним шагни.
Дальше ты увидишь длинный коридор, —
Двадцать метров прямо, – и стена в упор.
Тридцать метров вправо, – на полу порог, —
За порогом будет первый закуток.
Но сюда не надо, – стену не пройти, —
Лучше оглядеться в поисках пути.
Скоро ты заметишь новый закуток, —
Нужен только третий, помни этот слог.
В тупике последнем, если счёт ведёшь,
Приданое Эльзы за стеной найдёшь.
Золото, каменья – в старых сундуках —
Ждут давно решенья, в чьих же быть руках.
Найденным сокровищем не отдать долгов,
И земным могуществом не сорвать оков.
Надо не богатство предков отыскать,
А своих потомков тайну разгадать.
Только не понятно, – стоило ли ждать, —
Если вход и выход разом потерять.
Только не известно, – стоило ли жить, —
Чтобы вход и выход камнем заложить.
Если вы, прочтя такое, скажете, что в этом путеводителе немало знаков препинания или, что это полный бред, и отложите его в долгий, а ещё лучше в мусорный ящик, – вы счастливый и очень здоровый человек. Конечно, в образном смысле выбросите, то есть не саму тетрадь. Тогда я завидую вам и желал бы познакомиться, чтобы поучиться жить. Вероятно, найдутся и те, которые обрадуются свежим новостям непонятной давности.
Когда же я прочитал стих с французским названием, мне захотелось, чтобы в комнате стало светло, и кто-нибудь пришёл. Мне почудилось, что запахло плесенью старинного подземелья, а последние строчки навели на меня