Моей жене Лоре
Автор выражает признательность Сергею Гонтарю (Россия) и Нинель Апельдимов (ФРГ) за помощь в работе над романом
От автора
Мне бы никогда не услышать эту завораживающую историю, если бы я не решил воспользоваться случаем провести свой последний отпуск подальше от всепроникающей цивилизации и не откликнулся на предложение своего друга Сергея, – по образованию психолога и юриста. Кроме того, он являлся и бывшим полицейским, если это слово нравится вам больше, чем почти нарицательный термин «милиционер», в отличие от прежних времён ежедневно, ежечасно и по любому поводу применяемый для обозначения всех поимённо безвестных сотрудников ведомства во множественном числе. В этих качествах он иногда консультировал меня при сочинении детективов, придавая их сюжетам глубинный психологический смысл. В свою очередь я бесцеремонно наделял своих основных героев чертами его многогранного психологического портрета, о чём он, вероятно, не догадывался. Я уже давно верю в то, что в этом мире ничего случайного с нами не происходит, просто иногда случившееся не всегда имеет осознаваемые нами последствия или мы, вообще, не замечаем изначального события, из которого, собственно, и проистекает именно тот, а не иной вариант нашей дальнейшей судьбы. Значение же события, с которым мне довелось столкнуться, было осознано сразу, и так же сразу оно получило своё заметное продолжение, оставив в моей душе неизгладимый след.
Было начало зимы, когда мой друг предложил мне провести дней десять-пятнадцать в охотничьем домике, находящемся в глухой дальневосточной тайге. С организационными вопросами по доставке в непосредственную глухомань, необходимому снаряжению и продуктам трудностей не предвиделось, так что о порохе, соли и спичках я мог не беспокоиться. Мне оставалось лишь экипироваться потеплее, захватить рюкзак вместо портфеля и купить билет на самолёт или поезд. Друг пообещал встретить меня уже на месте – вокзале большого города, так как ему надлежало добраться туда раньше меня, чтобы всё устроить. Прикинув возможность провести несколько дней не где-нибудь, а у чёрта на куличках – в зимней тайге далеко от Москвы, я, недолго думая, согласился и спросил его, с кем нам придётся убивать время. На это он ответил, что избушка довольно просторна, а кроме нас будет младший брат его старого друга с женой, но они прибудут несколько позднее. Мы согласовали крайнюю дату моего появления в тмутаракани и положили телефонные трубки – не так много у нас обязательных друзей, с которыми достаточно договариваться всего один раз.
Поскольку в дальней дороге предполагалось прочесть несколько книг (невозможно всё время писать, ничего не читая), было решено выезжать поездом, лучше фирменным. Поэтому я заранее приобрёл билет в спальный вагон скорого поезда «Москва-Владивосток», гадая, кто же в этот раз окажется моим попутчиком какой-нибудь мошенник, депутат или генерал. «Да какая разница», – одёрнул я себя, – лишь бы они не храпели ночью и не заставляли изнывать от скуки днём.
Итак, в один из пасмурных дней декабря я приехал со своим умеренно тяжёлым багажом на Ярославский вокзал, где заставил себя проглотить в местной забегаловке хот-дог с гамбургером и запить их водой столь же сомнительного происхождения. – Время от времени приходилось задавать себе вопрос, почему в мире повсеместно побеждает именно эта снедь, а не какие-нибудь отечественные расстегаи или пирожки с ливером и капустой. С этими патриотическими мыслями я предъявил билет проводнице, прошёл на своё место и устроился за столиком у окна.
Минут через десять в проёме открытой двери показался пассажир, пожелавший занять в моём купе свободную полку. Он поздоровался, сбросил рюкзак и поместил сумку под диван. Этот парень привлёк моё внимание, когда стоял на перроне у входа в вагон. Своей внешностью он как-то располагал к себе, в некотором роде напоминая одного из наших актёров кино Илью Шакунова и чем-то Алена Делона в молодые годы. Я опять поймал себя на привычке искать прототипы для своих книжек в обликах случайных людей. Мне показалось, что тесное пространство, в котором мы находились, заполнилось безмятежностью и спокойствием. С виду это был обыкновенный симпатичный молодой человек, которому не хватало до тридцати нескольких лет, но скольких точно, сказать было трудно. «Рост – примерно сто семьдесят семь сантиметров, вес – килограммов семьдесят пять», – определил автоматически я, как это делали мои герои-сыщики, уподобляясь своим американским коллегам (нашим, в отличие от американцев, вес без разницы: им важнее телосложение, что не лишено смысла). Взгляд у него был внимательным, но не пристальным, и я бы даже сказал, с какой-то затаённой мудростью. Это в его-то годы! Однако, отрешённости в его глазах не чувствовалось. Зато в проявлении всего внешнего облика была видна детская непосредственность, аккуратно вправленная в рамки корректной непринуждённости и такта. Говорят, писатели должны уметь определять в человеке главное.