Белый пошел в свою квартиру, а я взял остывшие пельмени и поставил их в микроволновку. Однако, женщины молчали, просто смотря на меня. Яна, несколько минут размешивала сахар в чае, мама читала этикетку на лекарствах, а девушка, с которой я не знаком, просто пялилась на меня, не отводя глаз. Если честно я немного засмущался и не знал, как начать разговор, поэтому вытащив пельмени из микроволновки, просто сел на место белого, и начал медленно есть, стесняясь поднять глаза.
Но ту выдала моя мама.
– Ян, пойдем, что ли вещи постираем, пусть голубки поворкуют.
Яна помогла моей маме встать и придерживая ее, они вышли, а у меня ком стал в горле. Голубки? Пока я спал, меня тут поженили уже что ли? Но тишина была не долгой. Девушка, видя мое смущение, сама начала знакомство и хоть начинала тоже неловко, потом разговорилась так сильно, что я не мог все запомнить.
Зовут ее Тори, Фамилия тоже не русская, так что я сразу ее забыл. Жила она в одном подъезде с Белым, и часто меня видела, но из-за того что она прикована к инвалидному креслу, в живую мы так и не встречались. Родители ее бросили в детстве, когда узнали про ее болезнь, и жила она с дядей, который как узнал о крахе системы, решил убежать из города сам, чтобы не задерживать себя, с малоподвижной девушкой. Потом ночью к ней в дом забрались гопники. Они вытащили ее и ее соседку. Соседку они изнасиловали сразу, а затем убили ее, но потом решили взяться и за Тори. Хотя сначала брезговали. Но тут появился я. Парень с незаряженным ружьем, который не боясь смерти, вытащил ее, рискуя собой.
– Всем на меня было плевать, родители бросили, дядя бросил, и только ты, незнакомый мне человек, спас меня…
Тори плакала, в ее глазах я был героем, мужчиной на которого можно положиться, но она не знает, что мне самому было так страшно, что я мог обмочиться в любой момент. Та и ее спас, совсем не думая, просто что-то щелкнуло в голове, и я подчинился инстинктам.
Я доел последний пельмень, но продолжил сидеть на месте. Я боялся встать или посмотреть на нее. Тогда Тори, сама подъехала ко мне на коляске, и поцеловала в щеку. Затем выехала из кухни, и поехала помогать маме и Яне. Не известно, сколько бы я так сидел на месте, если бы вдруг не погас свет. За окном воцарилась полная темнота, было видно лишь несколько фар от машин, и все. Даже ночь была безлунной, и я почувствовал себя крайне беспомощным.
Мы зажгли свечи, поставляли в фонарики батарейки и сели в зале. Белый, все еще спокойно спал, а мы стали решать, что делать дальше.
Я оказался меж трех огней. Женщины яростно стали обсуждать то, что нужно от суда валить. Пусть не из города, но в частный дом, где есть огород, и побольше вариантов найти воды, на случай если и ее отключат. Даже моя мама, зная, что ей нельзя много двигаться, решила пойти против меня. Мне бы сейчас очень помог Белый, так как я очень плох в спорах, но все же, я постарался их убедить.
– Сейчас