Все, что я знаю о любви. Как пережить самые важные годы и не чокнуться. Долли Олдертон

в качестве эвфемизма, рассказывая о сексуальном одиноком парне с того знаменательного барбекю. Я никогда не встречала такого, как он. Все в его жизни было ужасно старомодным; он имел титул, носил длиннющее пальто с волчьим мехом из России, которое принадлежало его деду, а на его рубашках была вышита эмблема частной школы-интерната. Все в его комнате было либо антикварным, либо заимствованным. Даже его собственная работа в полной мере ему не принадлежала. Его босс был экс-любовником матери, отставной светской львицы, которая отправила к нему сына, чтобы держать их обоих подальше от себя. Я уходила от Гектора по утрам и всегда думала, чем же он занимается на этой своей работе в перерывах между фланированием в моем нижнем белье, которое он носил под штанами, и отправкой мне непристойных сообщений с рабочей почты.

      Наши отношения были исключительно ночными, потому как весь его образ жизни был исключительно ночным; он был мифическим сумрачным зверем, как волк, который пошел на его пальто. Мы напивались в полутемных барах, наши свидания начинались в полночь. Однажды я взаправду появилась в его квартире совершенно голая, укрытая лишь плащом. Мне было двадцать один, и я жила в романе Джеки Коллинз[4] с порядком заматеревшим и опохабившимся персонажем «Честного Уильяма»[5] в главной роли.

      Я никогда не видела его друзей, а он моих, что нас обоих устраивало. Я даже не знала, что у него есть соседи, пока однажды в шесть утра не оказалась на его кухне совершенно голой, в пьяном ступоре после четырехчасового курительно-трахательно-алкогольного марафона (он прочитал, что Овидий занимался сексом по девять раз за ночь и воскликнул «Давай побьем его!»), и не столкнулась с парнем по имени Дункан. Я громко хлопнула дверью, включила свет и обнаружила парня в костюме, сидящего за столом с тарелкой хлопьев и утренней газетой. Гектор подумал, что это смешно – и даже более чем; мысль о том, что его сосед увидел меня голой, показалась ему сексуальной. Мы впервые поссорились.

      Спустя несколько дней, в одну из редких для наших отношений дневных встреч, я готовила яичницу на его кухне. Вдруг, виновато улыбаясь, зашел Дункан в выходной сорочке.

      – Привет, – произнес он и нелепо помахал мне рукой.

      – Привет, – ответила я. – Мне так стыдно за то, что произошло тем утром.

      Гектор сказал, что живет один. Я ужасно зла на него.

      – Все в порядке. Правда, все нормально.

      – Нет, все не нормально, все ужасно, мне так жаль, – бормотала я. – Это последнее, что тебе хотелось бы увидеть перед работой.

      – Да нет, это был скорее… э… приятный сюрприз, – сказал он.

      Я предложила ему яичницу и тосты в знак примирения, как ветвь оливы.

      Мы сидели и вежливо беседовали. Зашел разговор об отношениях. Он с кем-то встречается? Нет. У меня есть хорошая одинокая подружка, которая хочет с кем-то встречаться? Да, у меня есть идеальная кандидатура. Моя лучшая подруга Фэйрли.

      – Но она точно сейчас не готова к серьезным отношениям, она