Нет, он не занимался футболом, просто он умеет связывать воедино причинно-следственные связи.
И производить из этого определённую материальную выгоду.
Некоторое отношение к футболу имел и я. Причём самое непосредственное.
Я выступал в раннем детстве за дворовую команду «Затейник».
Да, была такая командочка в нашем микрорайоне. Зимой хоккей, летом футбол, в межсезонье – хоккей с мячом.
В какой-то момент там лучше пошёл хоккей, потому что Нижнекамск сам по себе хоккейный город. «Затейник» занял третье место в своей возрастной группе на знаменитой всесоюзной советской «Золотой шайбе» и его премировали поездкой на товарищеский турнир в Финляндию.
По тем временам, в середине 80-х, это было очень круто для маленького и убогого промышленного татарского города.
В той команде в основном играли мои одноклассники, многие из них выросли в профессиональных хоккеистов, но большими звёздами не стал никто.
Меня там не было, потому что в хоккей я так и не научился играть, да и кататься на коньках умею еле-еле.
А вот на одном из изводов существования того «Затейника», с теми же одноклассниками-хоккеистами мы какое-то время поиграли в футбол в городском чемпионате дворовых команд.
Признаться, в футболе я был неплох. Пожалуй, даже лучше, чем большинство одноклассников-хоккеистов.
Я чувствовал игру, умел контролировать мяч и делать точные передачи, много забивал.
Но дела в футболе у меня не пошли, прежде всего – из-за плохого зрения.
Я почти слеп с рождения на правый глаз, левый тоже стал терять остроту в школьные годы, а в любой спортивной секции требовали справку от врачей, которую эти презренные личности категорически отказывались мне выдавать. Так что футболом и прочими видами спорта я занимался подпольно, до первых непоняток и неприятностей.
Позже я подарил свою близорукость и историю детства герою романа «Проникновенная история взлёта и падения ВИА «Слепые» Саше Макарову (обратите внимание – ещё одна простая и нейтральная русская фамилия): он подделывает справки, ходит на кучу секций и кружков, стремится выбиться из круга повседневности.
И выбивается, в конце концов.
Правда, с трагическими для себя последствиями, но они были необходимы для драматического развития и завершения сюжета.
Павел Тимохин никогда футболистом стать не мечтал, прекрасно понимая, что ничего, кроме очередного уровня порабощения он бы ему не принёс, а футболом интересовался постольку поскольку, лишь как одной из ячеек в стене человеческого шума.
Видимо, поэтому, в отличие от меня, он умеет гораздо успешнее делать ставки на футбольные матчи.
С порабощением он борется всю свою сознательную жизнь. Его идеал и жизненная цель – абсолютная, неподвластная никому и ничему свобода.
Свобода не только индивидуальная, но и общечеловеческая.
Верьте мне, он к ней