И уже серьёзным тоном завершил свою мысль:
– Конечно же, я согласен с тобой. Мастерское использование ими эффектов воздушной перспективы – это выдающееся достижение в живописи!
Я дополнил его:
– Особенно показательна в этом отношении «Мона Лиза» Леонардо. Женщина запечатлена на фоне романтического пейзажа, где гениально изображена воздушная перспектива.
Мои губы невольно растянулись в улыбке.
– У него там избыток того самого воздуха, которого так не хватает в картине Беноццо Гоццоли!
Некоторое время помолчали, глядя на, навечно застывший, ландшафт ночного светила. Одни фракталы. Бесконечные холмики, да бугорки. Ничего интересного. И тут мой блуждающий взгляд наткнулся ещё на одно природное образование. Оно отдалённо напоминало, не то конус, не то пирамиду. Фрактал заинтриговал меня подозрительной правильностью своей формы. Я свернул с магистрального пути.
Селенов удивился.
– Ты куда?
Я указал рукой на странную форму.
– Видишь остроконечный фрактал?
– Ну и что?
Я улыбнулся.
– Он какой-то подозрительный. Давай подъедем к нему поближе?
Селенов нехотя согласился.
– Ладно, валяй.
Подъехали и не пожалели об этом. Вблизи странный фрактал выглядел, как невысокая, пятигранная пирамида. Материал, из которого она была сработана, явно отличался от лунных камней.
У Селенова загорелись глаза.
– Лунин, даю голову на отсечение, что это искусственная форма!
Я, тоже, ощутил необыкновенное воодушевление.
– Вот так новость! Вот так открытие! Ночной-Светилов, когда узнает, то потеряет дар речи!
– Интересно, кто её поставил?
Его вопрос поставил меня в тупик.
– Понятия не имею…
Селенов во все глаза смотрел на чеканную геометрическую форму, непонятно откуда взявшуюся в оцепенелом лунном ландшафте.
– Странно… как странно…
Я высказал предположение:
– Возможно, её установили наши строители, когда сооружали обсерваторию. Ведь больше некому.
Селенов удивлённо глянул в мою сторону и задал резонный вопрос:
– Зачем?
Если бы было можно добраться до собственного затылка, то я бы его задумчиво почесал.
– Кто их знает. Вероятно, это какой-то геодезический знак.
Селенов продолжал досаждать вопросами:
– Для чего они его здесь установили?
– Это вопрос к строителям обсерватории. Думаю, для привязки на местности. Хотя не понимаю, зачем это им нужно.
Мой собеседник не унимался.
– Тогда почему вокруг этого странного сооружения не видно следов его монтажа? Лунная поверхность совершенно не нарушена. Так в жизни не бывает.
Я присмотрелся к окрестностям пирамиды.
– Действительно, вокруг этой штуковины никто не топтался. Ничего не понимаю…
– Что ты думаешь по этому