Сейчас эту комнату занимал Патист. Из мебели здесь была кровать, скамейка вдоль стены и небольшой столик.
Когда вошел Флайд, Патист сидел за столом, подперев голову руками.
Флайд встал напротив.
– Проходи, Флайд, разговор есть…
Флайд сел рядом на скамейку. Патист некоторое время молчал, видимо, размышляя, с чего начать, затем сказал:
– Тебе уже известно, в чем меня обвиняют?
– Известно.
– Ты веришь в это?
– Нет.
– Послушай, Флайд. Мне известно, что Игрит ездила в Глариаду к тебе, я видел вас.
– И что дальше? – Флайд забарабанил пальцем по доскам стола.
– Я не знаю, какие вас связывают отношения, но, если ты признаешься в этом, у них не будет повода думать, что я выманил Игрит из Флесила, чтобы там, в Глариаде, похитить во всеобщей неразберихе.
Флайд протяжно со свистом выдохнул.
– Какой у них главный аргумент против тебя?
– Однажды я неосторожно попался на глаза смотрителю питомников, когда следил за Игрит… А главное – показания конюха и портье постоялого двора в Глариаде. Один видел, как я передавал спрятанный товар на повозке, и считает, что это и была Игрит. Другой видел, как я получил деньги за него.
– Ладно, какой там «товар»! – Флайд махнул рукой. – Это ведь была чаша?
Патист кивнул.
– «Переправить вещицу», «известный торговец», «пара пустяков»! Ты втянул меня в это! И обманом получил мою помощь, – Флайд чувствовал растущее негодование и по поводу того, что Патист так ловко использовал его самого и его связи, и по поводу того, что сам так легкомысленно позволил ему это. – Теперь ты влип, парень. Вот что: я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я имею к этому отношение. Ясно? Выпутывайся, как хочешь: ты сам виноват во всем!
Флайд встал.
– Не хочешь быть втянутым, говоришь? – Патист тоже вышел из-за стола. – А ведь ты видел Игрит последним. Нет никого, кто видел бы ее после… И еще. Скажи-ка, Флайд, зачем ты следил за ней? А? Это может быть о-очень интересно!
Флайд, направившись было к выходу, остановился.
– Ты сильно преувеличиваешь, Патист. Игрит дорога мне, никому не придет в голову подозревать меня. Моя вина лишь в том, что я отпустил ее тогда… одну… Ладно, не думай только, что ты напугал меня. Что-нибудь постараюсь придумать, – уже на пороге добавил Флайд и вышел.
Флайд уступил. Он решил сознаться, что в тот день позвал Игрит в Глариаду и она приезжала к нему. Но для этого признания у него были личные мотивы. А именно: он понимал, что бричка, которую он тогда послал за Игрит, очень приметная, одна из лучших повозок на весь Флесил, и если девушка в ближайшее время не найдется, то рано или поздно кто-нибудь обязательно узнает эту бричку и ему все равно придется объяснять, как Игрит в ней оказалась. А также и то, почему он скрывал это.
Тяжелее всего ему было выслушивать горькие упреки