– Не получилось… шайтан его забери. Ушел.
– Кто? Ушел?
– Этот мерзавец, Хурайша. Его не было в доме. Уехал утром со своей стражей. Нам надо поторапливаться уйти в горы, пока гонец не нагнал и не сообщил. А гонца – уже отправили.
Григорий поднялся – на удивление твердо.
– Между нами кровь, Джасим… – сказал он – мы на одной стороне, но между нами кровь.
– Кровь этих женщин? Разве они твои?
– Не мои. И все равно – между нами кровь.
Джасим опустил глаза, подбирая ответ. Казак был неверным – но явно не из тех, кого следовало делать своим кровником. К тому же – Джасим был почти вдвое младше казака и искренне не понимал, что он такого сделал.
– Война будет долгой, Руси – подобрал он, наконец, ответ – и не все из нас обмакнут пальцы в кровь поверженного врага. Аллах рассудит, кто из нас прав…
– Аллах рассудит… – согласился Григорий – но если ты так сделаешь еще раз, я не буду ждать Его решения…
Минут через пять – они вышли на улицу, с оружием, своим и трофейным, погоняя нагруженных ослов. Никто не посмел их остановить…
Сомлел Григорий – уже в дороге и в ущелье – прибыл уже в бессознательном состоянии. Горцы не знали лекарств – но знахари у них были и неплохие. Сотника казаков Григория Велехова отдали знахарям и те взялись за его лечение…
Горы, регион Хадрамаут. 10 августа 1949 года
Наилучшие слова – слова произнесенные мечом, и будет так, пока не отомстим за всю несправедливость! И призренные ведь посмели ругать посланника правоверных.
Святыни бы не осквернили наши, если б были под защитой львов они. На нас напали самые никчемные из бандитов. Так где же наши сабли? Они забыли нашу непокорность, что мы защищаемся как львы. Мы те, чьи кони растоптали троны персов!
Григорий – встал на ноги довольно быстро – мастерство местных знахарей дало о себе знать. Все-таки местная медицина, хоть и совсем не использующая достижения медицины цивилизованных стран – имела немалый опыт в лечении самых разных ранений и контузий, а Григорий – был крепким, просоленным потом и пропыленным ветром казачиной, повидавшим немало. По истечении нескольких дней – он уже не падал в обмороки, твердо стоял на ногах и попадал в цель из винтовки и из автомата. Головная боль – иногда возвращалась, но это можно было терпеть, тем более что приступы были все слабее и слабее. Григорий – отметил, что надо с этим завязывать… это была его третья или четвертая контузия, а обновлять раз за разом – дело совсем скверное. Хотя… не мы выбираем войну, а война выбирает нас…
Джасим несколько раз показывался в селении, мрачный как туча – но ничего не сказал и тем более ничего не сделал. Григорий – был под покровительством его деда, его нельзя было убить – тем более что он бы гость. Бежать… да, он мог взять и уехать, он знал, куда надо идти, чтобы наняться на прииски. Но тогда он потеряет намус – уважение людей и главное – самоуважение,