На самом деле, как уже докладывал, я вовсе не боюсь смерти. Частенько даже зову её, особенно в часы тяжких похмельных мучений. Но одно дело думать об этом вообще, так сказать, чисто теоретически, и совсем другое – точно знать, что через несколько часов тебя не станет.
– Это точно? – спросил я севшим голосом.
– Абсолютно.
– А…, скажите, это будет очень больно?
– Не бойтесь, Егор Николаевич, вы умрете во сне так, как уже успели привыкнуть умирать.
– То есть?
– Ну, зарубит вас эта тварь опять. Только в этот раз по-настоящему. Будет больно – да, но недолго. Да не переживайте вы так, дело-то житейское – все умирают!
Меня словно мешком по голове ударили. Я ошарашенно уставился на него. О своих снах я вообще никому никогда не рассказывал! Или… все же рассказывал? Блин, эта лоскутная память уже давно ничего не гарантирует. Наверняка, сболтнул кому-то спьяну. Вот он обо мне и вызнал. Но зачем ему это?
Я потянулся к графину и вылил в стопку остатки водки. Чего там – смерть старого бомжа и правда, дело вполне себе житейское. Официантка принесла заказ и поставила передо мной тарелку с таким видом, будто ей пришлось нести заказ в общественный туалет. Но на реакцию людей на свой вид я давно внимания не обращаю. Я выпил и принялся за плов – механически отправляя в рот ложку за ложкой и не чувствуя вкуса.
Значит, сегодня ночью всё закончится. Я огляделся вокруг вдруг протрезвевшим взглядом, понимая, что вижу все это в последний раз. Что ж, – совершенно спокойно и абсолютно трезво усмехнулся я про себя, – билет куплен, места распределены, поезд отправляется; пассажиров просят занять свои места, а провожающих покинуть вагон. А в моем случае, даже провожающих нет.
– На самом деле всё не так уж и плохо, – прозвучал тихий голос моего собеседника. Есть хороший шанс жить еще долго и, возможно, счастливо. Кто знает? – Пожал он плечами. – Всё будет зависеть от вас.
– Что? – очнулся я от своих мыслей.
– Я говорю, – Александр Валерьевич склонился ко мне, – всё зависит от вас. Есть шанс. Нужно лишь захотеть воспользоваться им.
– Какой шанс?
– Шанс на новую жизнь.
– Объясните! – потребовал я, ощущая, что трезв как стеклышко, но, вот странно, не страдая от этого. Ясность в голове, такое давно забытое ощущение, была приятна сама по себе, но я почти не обращал внимания на сию вопиющую странность. Не до того было.
– Ну, что же, давайте попробуем. Но сначала