Я и думала только о них – о своих страхах. О худшем развитии событий. Отметала от себя эти мысли, боясь напророчить плохое, но они снова магнитились ко мне.
Я совершала какие-то необъяснимые, импульсивные ошибки. Отменила логопеда и даже не смогла объяснить, зачем и по какой причине; поехала в поликлинику узнать расписание, вместо того чтобы просто позвонить; скормила дочери три витаминки, при норме – одна (но мне хотелось зарядить ее дополнительным иммунитетом), купила еще одну упаковку препарата, который точно был в моей аптечке, просто так, чтобы не бездействовать.
Бездействие – невыносимо. Оно меня убивает. Мне хочется куда-то бежать и что-то решать. А сидеть и ждать – это, как говорит мой муж, «замените расстрелом».
Я ощущала себя человеком, прыгнувшим с трамплина, и сердце норовит выпрыгнуть, и я лечу в ожидании приземления и все никак не приземляюсь…
Я проверила почту. Увидела письмо от подруги Тани с названием «я лузер». Таня много месяцев лежит в больнице со своей годовалой дочкой. У дочки сложносочиненная болезнь: перепутаны ноты в ДНК, не функционируют почки, нужны диализ и замена, а еще пристальное наблюдение врачей.
Жизнь в больнице однообразна, Таня, чтобы отвлечься, смотрит в интернете всякие тренинги про саморазвитие. Я их называю: «Встань и иди!»
В принципе они все об этом. Ползи к цели, иди к цели, лежи в сторону цели. Кто ты в этой жизни? Посмотри на себя в зеркало!
Таня послушно подходит к зеркалу, а там женщина, замученная обстоятельствами. В больничном халате, на простыне с печатями больницы. Без грамма косметики, сальные волосы, потухшие глаза.
Тень, а не человек. А ведь она рисовать мечтала. Выставку свою. «Биеннале». Красивое слово. Из какой-то иной, не Таниной, жизни. Пока у Тани другая выставка. Больничных выписок дочери. И в этом биеннале она тонет уже почти год.
Таня подслушала модных тренеров и поняла: она лузер. Кто ты? Никто. Чего ты добился? Ничего. Таня заплакала и написала мне письмо. В письме был надрыв.
«Я совсем сумасшедшая, – писала Таня. – У меня был нервный срыв на днях. Я закричала на женщину, которая продавала мне яблоки. Она немного обвесила меня, и я заметила. И вот я из-за этих яблок… Я кричала, а потом смеялась, а потом ревела.
Наверное, все, на что я способна к 30 годам, это купить яблоки, и то не без скандала… Что обо мне подумают люди?»
И вот это письмо я получаю в тот день, когда сама не живу, а барахтаюсь в невесомости, жду анализов. Моя определенность наступит через пару дней, а Таня свою ждет уже больше года. Четыре сотни дней жизнь стоит на паузе… Как она не сошла с ума?
Я пишу ответ Тане.
Знаешь,