Ты уволена! Целую, босс. Кирана Ли

краской с розовым кантиком между беленым потолком и окрашенной поверхностью. Лифта в доме не было, и на третий этаж мы поднимались по широкой лестнице. Шеф шел впереди, и пару раз его хорошенько так качнуло… А ведь не скажешь! И что делать? Сбежать, или исполнить долг секретаря и довести шефа до дивана? В смысле, уложить на диван… В смысле, проконтролировать, чтобы он лег, а самой сбежать… Ой, что–то я запуталась.

      – Заходи, Ужицкая.

      Он распахнул передо мной дверь, и я прошла в широкий длинный коридор. Старая планировка, когда все двери выходят в один коридор, а в торце – ванная и туалет. Это все, что я успела заметить, а еще вишневый паркет и темные обои на стенах. Потом услышала, как за спиной захлопнулась дверь, отрезая меня от свободы, и увидела его…

      Он стоял в конце коридора между двумя дверьми и смотрел на меня таким взглядом, что я попятилась. Широкая мощная грудь, брутальная морда, настороженно поднятые уши и вываленный из пасти язык. Очень недружелюбный пес.

      – Мамочки…

      И когда он бросился, я завизжала, прыгнула назад и оказалась за спиной Стрельникова раньше, чем шеф сообразил, что происходит. Я вцепилась руками в плечи мужчины и прижалась к его спине.

      – Он меня сожрет!

      Пес подскочил к хозяину и плюхнулся на зад, барабаня по полу коротким и толстым хвостом и всем своим видом выражая счастье и ничем не замутненную радость.

      – Бобик, это Ольга, – потрепал Герман пса за ушами. – Ольгу трогать нельзя. Она нам сейчас кофе сварит.

      Мне показалось, что пес ему не поверил, потому что склонил голову набок и как–то подозрительно понюхал воздух, а затем подошел ко мне.

      – Не бойся, он просто тебя обнюхает.

      Ага! Сожрет и не подавится!

      – А что это за порода?

      – Американский стаффордширский терьер.