Анна и Эльза. Ледяное соревнование. Эрика Дэвид

представляю вам мою ледяную машину! – объявил Окен и с силой крутанул деревянный штурвал.

      Это запустило цепную реакцию. Снегоступ, прикреплённый к штурвалу, ударил по ведру с шариками. Ведро накренилось, и шарики посыпались в извивающийся зигзагами жёлоб, поочередно скатываясь в другое ведро, подставленное ниже.

      Это второе ведро было привязано верёвкой к блоку, а на другом конце этой верёвки болтался кусок заплесневелого сыра. Когда второе ведро наполнилось шариками, оно опустилось к земле, и его вес потянул сыр вверх!

      Сырная корка повисла прямо перед железным колесом с запертой в нем мышкой. Почуяв сыр, мышь принялась перебирать лапками, спеша добраться до лакомства, и колесо тут же завертелось с сумасшедшей скоростью.

      Эльза переводила взгляд то туда, то сюда, наблюдая за работой машины. В ней столько всего происходило одновременно, что уследить за всеми деталями было просто невозможно!

      Колесо с мышкой оказалось подсоединено к системе шестерёнок. Сцепляясь друг с другом и проворачиваясь, зубчатые колёсики подняли рычаг, который принялся то открывать, то закрывать заслонку в угольной бочке. Всякий раз, когда заслонка открывалась, из бочки выпадал кусочек угля и скатывался по особому жёлобу прямо в пылающую топку под консервной жестянкой.

      – У меня уже в глазах рябит! – пожаловалась Анна.

      Мышь мчалась за сыром, шестерёнки вертелись, заслонка то открывалась, то закрывалась, уголь исправно сыпался в топку. Однако больше ничего не происходило.

      – И что, эта штука должна как-то резать лёд? – с ухмылкой спросил Кристоф.

      Из толпы собравшихся вокруг заготовщиков льда и городских зевак донеслись сконфуженные смешки. Им всем было неловко за Окена. Что, если его машина так и не заработает?

      Один из горожан выглядел даже порядком напуганным: он прикрыл глаза ладонями и опасливо поглядывал вокруг сквозь пальцы. Это был шляпник Норвальд, известный в Эренделле своим талантом по части изготовления отличных шляп, но также и своей склонностью тревожиться по малейшему поводу. Горожане даже дали ему прозвище Нервный Норвальд.