Я, в прошлом кадровый офицер, был поражен этой индустрией. Конечно, я знал о пейнтболе, что-то слышал и о страйкболе, но открывшаяся картина меня потрясла: бесконечная вереница элементов снаряжения, все виды защиты, разгрузки, камуфляж, рации…
Затем картинка сменилась географической картой. На шести экранах засветились шесть частей света: Европа, Азия, Америка, Африка, Австралия и Антарктида. Указка Харварда летала по просторам земного шара, останавливаясь на красных, зеленых и белых флажках. Красных было с пару десятков, зеленых – около сотни, белыми были усыпаны все части света, включая Антарктиду. Красные флажки – это базы, на которых есть постоянный контингент и на которых хотя бы раз происходили бои, зеленый цвет означает, что идут переговоры с местными властями об аренде и производится предварительная маркетинговая подготовка, белые флажки обозначают планы «Сатисфакции» в долгосрочной перспективе.
Еще некоторое время Харвард описывал особенности районов базирования, преимущества и сложности, связанные с местными условиями, юридическими, финансовыми и политическими препятствиями. Закончили смеркающимся вечером, оставив на завтра вопросы, связанные непосредственно с моим участием в игре.
Глава 5
Улица встретила прохладной гарью, шумом двигателей, гудками, музыкой, «огнями большого города». Я стоял задрав голову, вдыхая весь этот коктейль запахов, звуков, слепящих фар, и думал: «Со мной ли это происходит, как я попал в это?!». Не находя подходящего объяснения, я вглядывался в окружающее бурление жизни, будто искал ответ в проносящихся мимо сверкающих автомобилях, в какофонии звуков, в звездном мерцании.
Из этого умственного оцепенения меня вывел хлопок по плечу. Лукас сообщил, что так же, как я, остановился в «Doral» и, если я не против, хотел бы пригласить меня на ужин. Я был рад провести вечер в его компании. Оставаться в одиночестве, будучи переполненным таким количеством впечатлений, не хотелось. На его «Есть пожелания – куда?» я вспомнил, что я русский, – и предложил «Русский самовар». Несколько вульгарно, но кухня превосходная.
Столик в самом углу длинного зала, к счастью, нашелся. Заказали селедочку под водочку, лобстеров и пельмени. Сочетание, прямо скажем… Но ведь и денек выдался непростой!
У Лукаса дом в Бостоне. Приехал он специально ради русского гостя, но – польстил мне, – «практически не пригодился». Он был из тех йельских ребят, что все это замутили, и под водочку и селедочку зазвучал его рассказ о тех днях, когда все начиналось.
После того, как им удалось создать костюм и химию шаров, встал вопрос финансирования. До этого момента тратили свои сбережения, некоторые подрабатывали, но в основном – то, что присылали родители. Дальше – инфраструктура и все, что с этим сложным словом связано. Среди них был русский парень Яша Бордовский. Лукас улыбнулся: