Последние несколько ступенек вверх, старая ива с раскинувшимися до земли ветками. Он отодвинул ветви руками и вот перед ним из тумана вырисовался он – дом, огромный и мрачный. Он сделал еще несколько несмелых шагов и вступил на крыльцо. Оно слабо скрипнуло под ногами и где-то на чердаке, будто приветствуя его, или, наоборот, его предостерегая, засвистел ветер. Александр остановился. Дышать становилось тяжелее. Сердце сильнее колотилось в груди. Он дышал часто и громко, но воздуха всё равно было мало, будто в нем не было кислорода, будто он были лишь какой-то дистиллированной пустышкой, лишенной всего того, что необходимо было его легким и мозгу.
– Эй!.. Есть кто?.. – он слабо толкнул незапертую дверь и мрак пустого пространства открылся перед ним. Никто ему не ответил, лишь ветер гудел в пустых помещениях, да жалобно скрипели под ногами доски. Александр шагнул вперед. Щелкнула кобура и дуло блестящего Смит энд Вессона направилось во мрак. Подствольный фонарь ярко осветил покрытые вековой пылью стулья и покосившийся от времени круглый стол. Еще пара шагов. Звук взведенного курка и вдруг хлопок, который заставил его вздрогнуть. Желание броситься прочь из этого дома, с этого острова, с этой страны раз и навсегда туда, где спокойствие и комфорт, где всегда хорошая погода… Но это лишь ветер захлопнул за ним дверь, лишь чувства, обостренные этим местом и непогодой до предела, дернули внутри его натянутую струну.
– Чёрт бы тебя побрал… – он проглотил слюну, тряхнул плечами и медленно пошел дальше. Луч фонаря резал мрак, освещая маленькие звездочки суетливой пыли, пятна подтеков на стенах и интерьер старых помещений.
– Есть здесь кто-нибудь?! – проговорил он через минуту, проговорил громче и эхо понесло его слова по пустынным залам и комнатам. Что-то скрипнуло где-то в глубине, что-то зашумело, что-то завыло. Александр вышел из прихожей в холл и приблизился к почерневшей от времени лестнице. Она вела в подвал. Он наклонился, взялся за ручку на почерневшей от времени двери, и потянул ее на себя, но тут же отпустил. Страх пустил электричество по нервам, страх сковывал его движения, и, как опустившегося слишком глубоко аквалангиста, вгонял его в тупое полубредовое состояние. Он сделал несколько больших глотков, вдыхая его вместе с пылью уже без всякой предосторожности и, наконец, дернул дверцу на себя. Она заскрипела и новые ароматы гнили и смрада ударили в лицо.
– Эй! Кто здесь?! – голос его звучал уже тише. Он будто хотел, чтобы его не слышали. Ему никто не ответил, но ветер, играя с его страхом и нервами, завыл громче. Шаг за шагом Александр опускался в подвал. Было