Ничто меня по-настоящему не трогало, ничто не радовало. Даже просто поднявшись с кровати, я уставала так, будто пробежала марафон, а вниз я не спускалась три дня. С тех пор как я поступила в Макстон-холл, я не пропустила ни одного урока, а теперь для меня была невыносима одна лишь мысль о том, чтобы принять душ, одеться и провести среди других людей от шести до десяти часов. Не говоря уже о том, что я не смогу видеть Джеймса. Возможно, при виде него я упаду в обморок, как увядший цветок. Или разрыдаюсь.
– Скажи ей, что я перезвоню, – пролепетала я. Голос у меня был осипший, последние несколько дней я почти не разговаривала.
Эмбер не сдвинулась с места.
– Но ты должна поговорить с ней сейчас.
– Но я не хочу разговаривать сейчас. – Единственное, чего бы я хотела, это немного времени, чтобы набраться сил встать на ноги. Трех дней недостаточно, чтобы выдержать Лин с ее вопросами. В среду я написала ей короткое сообщение. Она не знает, что именно произошло между мной и Джеймсом в Оксфорде, и у меня нет желания об этом рассказывать. Или о том, что произошло после. Я бы с радостью забыла всю последнюю неделю и вела себя так, будто все нормально. К сожалению, это невозможно, пока мне не удастся хотя бы встать с кровати.
– Пожалуйста, Руби, – сказала Эмбер, настойчиво глядя на меня. – Я не знаю, отчего ты такая грустная и почему не хочешь поговорить об этом со мной, но… Лин кое-что рассказала. И я думаю, вам и правда стоит поговорить.
Я мрачно уставилась на Эмбер, но, увидев на ее лице решимость, поняла, что мне с ней не справиться. Она не уйдет, пока я не поговорю с Лин. В некоторых вещах мы слишком похожи, упрямство определенно одна из таких вещей.
Я смиренно протянула руку и взяла телефон.
– Лин?
– Руби, милая, нам нужно поговорить.
По ее голосу я поняла, что она знает.
Она знает, что сделал Джеймс.
Она знает, что он собственноручно вырвал мое сердце, чтобы бросить его на землю и растоптать.
А если об этом знает Лин, значит, знает и вся школа.
– Я не хочу говорить о Джеймсе, – прохрипела я. – Больше никогда не хочу о нем говорить, о’кей?
Лин на мгновение смолкла. Затем сделала глубокий вдох:
– Эмбер рассказала, что в среду вечером ты уехала из дома с Лидией.
Я молчала, водя рукой по краешку одеяла.
– От нее ты узнала всё? – добавила она.
Я выдавила из себя беззвучный смешок:
– Узнала что? Что он скотина?
Лин вздохнула:
– И Лидия ничего тебе не рассказала?
– А что она должна была рассказать? – настороженно спросила я.
– Руби… Ты видела мое недавнее сообщение?
Лин говорила так осторожно, что мне вдруг стало жарко и холодно – одновременно. Я сухо сглотнула:
– Нет… Я со среды не заглядывала в телефон.
Лин сделала глубокий