Жестокость к рабам была потрясающей. Французские плантаторы «развлекались» на манер испанских конкистадоров 16 века, устраивали в усадьбах помещение для пыток и экзекуций, травили рабов натасканными на человека собаками..
Абсолютная власть и развращает абсолютно. Даже рост цен на рабов не заставлял хозяев больше заботиться о сохранении их жизней, люди на плантациях обновлялись часто именно потому, что умирали, не выдерживая голода, непосильного труда без перерывов по 16-18 часов в сутки, побоев и пыток.
Им создавали ад на земле, насиловали их жён, сестёр и дочерей, даже малолетних девочек. Так что в бурные моменты восстаний, чёрные рабы не только сжигали усадьбы ненавистных господ, но и с особенным удовлетворением насиловали изящных плантаторских жён-аристократок и молоденьких дочерей и сестёр.
Карибские острова.. Красивая земля и чудовищные порядки, рай на земле, превращенный в ад руками человеческими…
Эта земля погребла в своих недрах своё древнее индейское население, людей племени таино, до последнего старика и ребенка.. Эти рощи и скалы видели жуткие злодеяния испанской солдатни, груды полуживых изуродованных тел с отрубленными руками, ногами, без носа, глаз и ушей, золотые пески побережья краснели от крови теряющих силы защитников острова..
Но этого было мало, вслед за индейцами настал черед африканцев заливать своей кровью эти прекрасные земли и нечеловеческими усилиями добывать благосостояние и процветание «старушке Европе»…
Красивая, щедрая земля, она умеет от души принимать гостей, но никогда не признает их хозяевами… (листки Ти Ноэля).
Характерно, что подавляющее большинство французских владельцев рабов и плантаций принадлежали к дворянству. Избалованные покорной услужливостью забитых рабов и безответной податливостью юных и красивых рабынь эти люди уже не хотели возвращаться на историческую родину.
Были на Сен-Доминго и другие белые, это меньшинство, не имевшее отношения к рабовладению и работорговле, это вывезенные из Франции повара, музыканты, а также крестьяне, мечтавшие о заокеанском дармовом эльдорадо, но и здесь попавшие в самые низшие слои, «ниже» их могли считаться только цветные жители и плантационные рабы…
Между белыми сохранялись те же сословные перегородки, что разделяли их во Франции, дворяне презирали и чурались «простолюдинов», но по отношению к цветным белые объединялись в «единый лагерь», по местным понятиям самый ничтожный из белых «неизмеримо достойнее и выше» самого лучшего чернокожего.
Утонченно-вежливые с женщинами у себя в Европе, здесь белые мужчины не стеснялись проявлений пренебрежения и грубости в отношении темнокожих женщин, цветным часто говорили «ты» и не говорили обычное «месье» и «мадам», ничем не рискуя, прямо в лицо обзывали «черномазыми», «обезьянами», «животными», пользуясь, что им не смеют ответить.
Здесь в колониях, расовые различия были