Почему я выбрала именно свитер? Потому что разрыв одной нитки, если его игнорировать, приведет к тому, что все изделие распустится. Иногда совсем небольшая для стороннего взгляда проблема становится вот таким катализатором, когда личность начинает разрушаться.
Мне кажется важным помнить, что даже разорванные нитки – это все еще нитки, изделие может утратить целостность, но никогда не поздно создать нечто особенное из того же самого. Никогда не поздно, пока мы живы.
В результате кризиса появляется создается идентичность, обретается ответ на вопрос, кто Я. Идентичность нельзя обрести однажды и навсегда. Мы меняемся, и, потому, невозможно держаться за прежние знания о себе. Необходимость кризисов продиктована этими изменениями.
Идентичность может быть и результатом, и процессом. Процесс идентичности относится к тому, кем я являюсь именно сейчас. С кем я соотношу себя сейчас. Результат идентичности появляется в итоге некоего индивидуального для каждого результата числа ассимиляций процессов.
Иногда идентичность надстраивается. Я-гештальт-терапевт. Я-гештальт-терапевт, использующий метафорические карты в процессе терапии.
Иногда для обретения идентичности прежняя должна разрушиться. Приобретая идентичность «гештальт-терапевт», я разрушаю идентичность «обучающегося гештальт-терапии». Нельзя быть одновременно девочкой и женщиной в результативной идентичности, но в процессе движения от идентичности «девочка» к идентичности «женщина» можно себя попеременно идентифицировать то той, то другой. Когда прежняя идентичность пытается разрушиться ради обретения новой, такие процессы мы называем «кризисами». Кризисы бывают инициированы внешними событиями – беременностью. А могут стать результатом внутреннего процесса – наступлением менструации.
Какими бы причинами не был вызван кризис, в нем возникает два вектора движения – в развитие (разрушение старого ради строительства нового) или – в стагнацию (ради безопасности человек пытается оставить все как есть). Именно попытка остановить развитие в кризисные периоды в основном и приводит человека в терапию.
В кризисе конкурируют две идентичности. Первая кажется безопасной в силу изученности и понятности. Вторая пугающей в силу новизны. Парадоксально то, что чем менее поддерживающая и опорная утрачиваемая идентичность, тем сложнее совершить переход. Кризис откладывается тем, что «мне бы еще остаться и дорасти в этом качестве», но среда уже не является питающей. Чаще всего это невозможно сделать, и надежда «дорасти» приводит к угасанию.
Ребенок,