– А ты прищурься и посмотри, – предлагаю я.
Сын щурится, загибает пальчики, считая лучи, и ярко улыбается.
– Много! Я тоже держу небо! А у тебя, мам?
– Да, ты у меня умничка. И у меня много лучиков. А теперь давай отпустим солнышко. Твои лучики не пропадут, а оно пойдет еще людей искать, хорошо?
– Хорошо, – малыш серьезно кивает и машет вслед заходящему солнцу. – Пока, солнышко. А папе расскажем?
– Обязательно, – я встаю и протягиваю ладонь, за которую тут же уверенно хватаются. В глазах сына я вижу радость.
– Теперь я знаю, почему небо не падает, и буду держать его крепко-крепко!
Проклятье русалки
Ленивое шевеление воды едва колыхало водоросли на дне водоема. Русалка чуть шевельнула хвостом, взметнув облачко ила со дна. Ску-у-учно… День тянулся сегодня совершенно медленно. Солнечные лучи пронзали толщу воды, высвечивая то тут, то там дно озера. Она приподнялась на руках, лениво окидывая взглядом свои владения.
Вот пара интересных кувшинок, вот горстка разноцветных камешков, из которых можно складывать пирамидки… Но все равно не то. Неинтересно. Есть не хотелось, хотя перед лицом промелькнула пара-тройка серебристых рыбешек. Устроив голову на сложенных руках, русалка закрыла глаза.
Проснулась она от громкого плеска на другом конце озера. Что там опять? Опустилась ночь, и вода темным зеркалом прекрасно скрывала все ее движения. Она поднялась к поверхности, прислушиваясь. Обычно, если кто-то хотел покончить жизнь самоубийством, на берегу воцарялась тишина. Сейчас же русалка услышала обрывки разговора:
– Здесь и оставим… Не всплывет… Да, надежно…
Не утопленник, видимо. Самоубийц она откачивала, вытаскивая на берег и выдавливая воду из груди.
В этот раз человечек баламутил воду активно, увлекаемый на дно тяжелым камнем.
Она перекусила веревку и прижала дернувшегося человека к себе. Наверху еще блестели отблески огней. Тот испуганно замычал и задергался сильнее. Пришлось стукнуть хвостом, чтобы спасенный поумерил пыл. Человечек дергался все слабее, и она потянула его наверх, подмечая, что темнота вновь воцарилась над ее владениями.
Вспорхнули с веток напуганные надсадным кашлем птицы, и человек, опираясь на локти, дополз до травы, судорожно пытаясь выровнять дыхание.
Чьи-то руки, сжимавшие его в воде, тщетные попытки вырваться. Показалось? Он мотнул головой. Ну, как-то же веревка исчезла?
Плеснуло водой, и негромкий приятный голос спросил:
– Оклемался?
В лунном свете мелькнуло девичье лицо, а затем светило вновь скрылось за облаками. Что за чушь?
– Не шуми, вернутся, – он, видимо, вскрикнул. – Второй раз вытаскивать не буду.
Спасенный послушно затих, с хрипом выравнивая дыхание. Пелена перед глазами прошла, он поморгал, различая в неровном свете необычный силуэт. Большой плоский камень, кромка которого