Лаура смотрела на меня огромными глазами. Ее пухлые губы выгнулись полумесяцем. Боже, как я ее хотел! Язык же, вместо комплиментов, продолжил грязную работу.
– Это еще что?! – развил я начатую тему. – Любимым занятием девочек в детском саду было приготовление куличей. Они лепили их из влажного песка. Лакомства в виде звездочек, подков и цветочков радовали глаз. С видом хозяюшек девочки приглашали мальчишек отведать их стряпню. Все отказывались. Лишь я не смог оставить без внимания труды будущих кондитеров и сдуру слопал пару брикетов. Песок скрипел на зубах. Будучи прекрасно воспитан, я не подал виду, что кулинары из девочек – хреновые. Наоборот, в доказательство потрясающего вкуса облизал пальцы. Поблагодарив девочек за угощение, я убежал играть с ребятами. Ближе к вечеру меня скрутило. Кто-то из детей настучал воспитателю о песочной трапезе. Меня потащили в кабинет медсестры. Постучав по вздутому животу, тетка в белом халате извлекла из стеклянного шкафа резиновую грушу и приказала снять штаны. Сгорая от стыда, я заплакал. Лаура погладила меня по плечу. От ее прикосновения я взмок. Если бы она догадывалась, как хотелось поцеловать ее руку с вишневыми коготками, прижать к себе!
– Все, мне пора! Заходи в гости, Николай будет рад. Он хотел позвонить, но не решился.
Меня словно окатили ушатом ледяной воды.
– Хорошо, заскочу! – выдавил я, зная, что никогда не переступлю порог их дома.
IV
На душе скребли кошки. Я проводил Лауру до угла и не знал, куда податься. Ноги завели в сквер. «Вот тебе и Клячин! Надо же, какие кульбиты вытворяет жизнь!» – поражался я, присев на скамью. Мое скорбное одиночество нарушил гражданин из категории «Они позорят наш город!» Судя по брюху, он проглотил глобус – из расстегнутой ширинки свисала вялая земная ось. Мужика одолевала жажда общения, и ему требовался умный собеседник.
– На-ка, глотни! – он протянул бутылку.
Хмель слегка заретушировал образ Лауры. Незаметно водка закончилась. Пришлось сгонять за добавкой.
– Давай навестим порядочных женщин! Есть тут одна, она не откажет! – мужик по-братски обнял меня и натужно засопел.
Предложение выглядело заманчиво. Мои зрачки мечтательно скатились к переносице и нежно посмотрели друг на друга. Освободившись от дружеских объятий, я отодвинулся. Мужик потерял опору и упал с лавки.
Проходящая мимо женщина шарахнулась в сторону. От нее разило презрением и еще чем-то мерзким, кажется – французскими духами. Не в силах подняться, новый приятель изобразил роденовского мыслителя.
– Вставай! Нас ждут в квартале красных фонарей!
Но ловелас успел забыть о любви, развалился около скамейки и невыразительно запел:
– Опять