Он нечасто бывал дома, но теперь почти не скучал по нему или маме. Всякий раз, навещая Дарфу, он видел, что ей теперь живётся куда лучше, нежели раньше. Зимой у неё всегда были дрова – и не хворост, который они раньше чуть ли не ежедневно таскали из лесу, а самые настоящие дрова, которые ей доставляли из имения. И с продовольствием всё было в порядке – по особому распоряжению Клайдия ей еженедельно доставлялись продукты.
Это было весьма кстати – годы брали своё, и Безотказка, которой было уже около тридцати пяти, заметно утратила свой шарм и своеобразное очарование. Тяжкий труд, плохая еда, стрессы сделали её грузной, одутловатой, болезненно жёлтой, так что мало кто мог теперь польститься на это тело. Случись здесь лекарь, он бы сказал, что у Дарфы явно что-то неладно с почками и печенью, и что ей необходимо лечение и строгая диета. Наверное, увидь её даже Клай, его весьма поверхностных познаний в медицине вполне хватило бы для этого. Но этого не случилось, и скрытые болезни всё быстрее подтачивали организм матери Олни.
Увы, сам Олни это не слишком-то замечал. Даже в свои редкие визиты домой он мыслями оставался там, в своей комнате, со своими книгами. Мир, который он видел своими глазами, был настолько преснее мира, который открывали ему книги, что он научился абстрагироваться от него. Однажды Олни приснилось, что он смог создать заклинание, благодаря которому залез в одну из любимейших своих книг – «Легионы на страже государства» Гинция Твирда, и очутился прямо на Гвидовом поле под стягами Увилла Великого среди лютой сечи с мятежными баронами15. Тогда он проснулся почти абсолютно счастливым человеком, лишь сожалея, что это был только сон.
Так, незаметно для Олни, пришло новое лето. Почти год прошёл с той памятной порки, и сейчас перед нами был совсем другой человек, и лишь побелевшие шрамы на спине ещё напоминали о прежнем деревенском воришке. Теперь уж ни у кого не повернулся бы язык назвать Олни мальчишкой. Это был молодой человек, который несомненно привлёк бы к себе внимание и в высшем шинтанском обществе, причём не только своей эффектной смуглостью и природным изяществом фигуры, но и, главным образом, своим умением держаться, своими речами, своим умом.
Да, пока что в нём было слишком много Клая – он походил на него, хотя и не внешне, как младший брат походит на старшего, копируя манеру речи, повадки, даже мысли. Но в этом и не было ничего плохого – Клайдий Сарамага был далеко не худшим примером для подражания, поскольку за внешним легкомыслием и фатовством у него скрывался весьма глубокий и нетривиальный ум.
Уже довольно долгое время Олни не заикался об изучении магии – он давно понял, что мессира всё равно не разжалобить и не переубедить, и что тот начнёт обучение лишь тогда, когда сам решит. Кроме того, то, что он получил, уже намного превосходило его чаяния, и даже если бы на этом