Маман Алекса покачала головой.
– До вашего рейса ощень мало времени, – ответила она.
– Тогда мы сядем на следующий! – в отчаянии я схватила маму за руку.
– Ах, мышка, – ответила мама. – Самолет – не поезд. На следующий так запросто не сядешь.
– Но тогда… тогда… – у меня перед глазами все поплыло, ладони стали мокрыми. Я не знала, что сказать и зажмурилась изо всех сил. Вспомнила Алекса, как он называл меня «мон шери» или «Лола-львица», и поняла, что не смогу сесть в самолет, не повидав его в Париже.
«Пожалуйста, – попросила я, толком не понимая, к кому обращаюсь. – Пожалуйста, пусть что-нибудь случится!»
Хоть что-нибудь!
Прямо сейчас!
– Наш рейс… – раздался голос у меня за спиной. – Наш рейс откладывается!
Я открыла глаза, обернулась и с открытым ртом уставилась на папая.
– У них, видите ли, технические проблемы, – мрачно продолжал он. – Какая-то дверь не закрывается.
Ох, как у меня зачесалась голова! Так что там говорит папай?
Мама тоже заволновалась. Но совсем иначе, чем я. Так, словно все это ей ужасно неприятно.
– Что же теперь делать? – спросила она.
– Ждать, – сокрушенно развел руками папай. – Придется переночевать в Париже. Авиакомпания оплатит гостиницу. Самолет вылетает завтра в 12:15.
Я вцепилась в руку Фло и забыла, что надо дышать.
Моя подруга улыбнулась и шепнула:
– Твоя бабушка часто говорит, что Господь некоторые желания исполняет сразу.
Лицо у папая вытянулось, а мама вдруг улыбнулась.
– Ночь в Париже, – мечтательно протянула она.
– И с Алексом! – вырвалось у меня так громко, что его маман испуганно вздрогнула.
– Фрау… мадам… э-э… мадам Шевалье! – от волнения я забыла, как к ней обращаться. – Теперь у нас, кажется, есть время. Очень-очень много времени!
– Точно, – согласился Паскаль. – И мы все вместе можем поехать к нам!
– Круто! – закричала моя тетя, высовываясь из-за спины Пенелопы.
Маман Алекса снова вздрогнула и стала теребить пуговицу на своем пиджачке, а Паскаль склонил голову набок и уставился на маман снизу вверх своими огромными глазами:
– Ведь ты же сама сказала, что сегодня тебе не нужно работать целый день!
Люсиль Шевалье надела солнечные очки.
Потом ее густо накрашенные губы дрогнули, и я успела подумать, что если с этих губ слетит «нон», я умру от горя.
3. Неожиданный звонок на Рю де Бак
Умирать мне не пришлось!
Маман Алекса сказала «уи» и попросила называть ее Люсиль. Ярко сияло солнце, а мы мчались в элегантном черном спортивном автомобиле по предместью Сен-Жермен-де-Пре. Мы – это мама, папай и я. Остальные погрузились в такси.
– Сен-Жермен-де-Пре – один из самых прекрасных районов Парижа, – шепнула мама мне на ухо. Ее растерянность уже прошла, и сейчас она была похожа на тетю Лизбет,