Она вложила в руку растерянного официанта недоеденный пирожок и вышла из зала ресторана с гордо поднятой головой походкой извивающейся в траве змеи.
Когда она вышла из здания казино, в небе висела луна, почти не видная из-за того, что и само здание, и вся площадь были залиты искусственным золотистым светом. Мадам Ламиани глубоко вздохнула, ощутив вкус и свежесть ночного воздуха. Она едва сдерживала слезы. Но еще больших усилий ей стоило сдержать свой гнев, который почти ослеплял ее разум. Однако злилась она не на сотрудников казино или ресторана, а на весь мир, который был к ней всегда беспощаден. Она понимала, что так будет и впредь. Несколько лет перемирия, которые она отвоевала себе путем преступления, закончились – вместе с деньгами, которыми с ней расплатился заказчик убийства. И надо было начинать все заново. Снова пробивать себе дорогу к богатству и обеспеченной жизни. Но к этому она была не готова. Слишком изнежилась. И, главное, отвыкла от унижений и обид, с которыми ей придется неизбежно столкнуться на этом пути.
Едва она спустилась с лестницы, как к ней подъехал бледно-зеленый ролс ройс. Из автомобиля вышел Пьер Моро. В искусственном освещении красные обшлага его пиджака пугали, казалось, он по локоть запачкал свои руки в крови.
– Ваши ключи, мадам Ламиани, – сочувственно произнес он. Разумеется, главный парковщик также уже знал о ее проигрыше, а, возможно, и об инциденте в ресторане. Слухи среди сотрудников казино распространялись стремительно. – Надеюсь, вы в порядке?
– У меня все хорошо, Пьер, – зло усмехнулась она. – Жаль только, что я не смогу дать вам на чай. Если только вы не захотите, чтобы я расплатилась с вами этой машиной. Или предпочитаете мое тело?
– Что вы такое говорите, мадам Ламиани, – почти испуганно произнес Пьер Моро. – Господь с вами!
– Ты прав, старик, – сказала госпожа Ламиани, садясь за руль автомобиля. И произнесла на непонятном языке: – Est modus in rebus.
Пьер Моро не понял эту фразу, которая в переводе с древнего, для людей давно уже умершего, языка означала «всему есть предел». Но его напугал тон, которым она была произнесена. И долго еще после того, как ролс ройс скрылся из вида, он провожал его взглядом, полным страха и сострадания.
Княжество Монако было невелико по размеру. Уже через несколько минут бледно-зеленый ролс ройс остановился на высоком, скалистом берегу, с которого открывался прекрасный вид на Лигурийское море, огражденное с севера и востока Альпами, надежно защищающими Монако от холодных северных ветров. Легкий морской бриз освежал воздух, нагретый днем солнцем. Мадам Ламиани вышла из автомобиля и подошла к краю скалы. Всего один шаг отделял ее от бездны. И она собиралась его сделать.
Но внезапно чайка с протяжным криком, словно жалуясь, что она заблудилась во тьме, пролетела перед ее лицом. Женщина отшатнулась, невольно вскрикнув. А когда она снова встала на край пропасти, решимость уже покинула ее.
– Я не хочу умирать, – произнесла