– Вали коль надо,– согласился Сергей, падая в траву и развалясь в ней на спине, закинул ногу на ногу, дымя паровозом.
– Свет выключить?– с ехидной интонацией, осведомился Михаил.
– Солнце что ли? Не, пусть светит. Чего застрял? Мотай, давай,– отмахнулся от него Сергей.– Занудой ты, Мишка, с возрастом становишься.
– Я тебя тоже люблю,– ответил Михаил, наощупь перемещаясь к следующей кровати, на которой расположился свободный журналист – Анатоль Дарье. Здесь все оказалось гораздо проще, чем у Сергея. Дарье ощущал себя не в ватной субстанции, а во вполне прилично выглядящей, с дизайнерской точки зрения, пещерке. Маленькая и уютная, она была явно специально создано именно вот для такого случая – чтобы в ней спрятался именно представитель свободной прессы. Именно для него весь пол был уставлен различной полиграфической аппаратурой, которая мигала и вышвыривала из своего нутра листы печатной продукции.
Михаил поднял один из свежевыпавших и прочел надпись, сделанную наискось, крупным, жирным шрифтом по-французски.– "Интеллектуальная собственность мсье А. Дарье".
– Роман что ли решил настрочить, мсье Дарье? Позвольте узнать о чем? Уж не о приключениях ли ваших в России?– обратился он к сидящему на полу журналисту, обхватившему голову руками, очевидно, в припадке творческих мук. Голос Михаила, прозвучал в пещерке неожиданно гулко, заметавшись эхом от стены к стене, будто была она размером не с медвежью берлогу, а в десятки раз больше. Услышав его, швейцарец прекратил теребить свои локоны и, взглянув на него снизу вверх, пробормотал:
– Всегда мечтал поселиться вот в такой естественной природной среде. Тихо здесь. Хорошо. А там у вас как?
– У нас полянка с ромашками и привет тебе от Мерседес. Приглашает на пикник,– улыбнулся ему Михаил.
– Мерседес? Она жива?– Анатоль вскочил на ноги.
– Разумеется,– кивнул Михаил.
– А взрыв? Это что было? Как это все объяснить?– прорвало Анатоля.
– Пошли на полянку. Там всем сразу и объясню,– Михаил повернулся и, отбросив полог из шкуры какого-то животного, вышел из пещерки прямо на полянку. Следом, наступая ему на пятки, двигался Анатоль, бормоча: – Мерседес, любовь моя, я лечу к тебе на крыльях любви.
– Повыше копыта при этом поднимай, Анатоль, затоптал уже,– сделал ему замечание Михаил.
– Прошу прощения, мсье Мишель,– запыхтел сконфуженно журналист в спину Михаила.
– Можно и без мсье, мсье Анатоль,– Михаил остановился рядом с Сергеем, который продолжая дымить, скосил глаза на его ноги и проворчал недовольно.
– Чего повис над душой и солнце загородил, отвали я отдыхаю.
– Мсье Серж, рад видеть вас целым и невредимым,– вылез из-за спины Михаила швейцарец.
– Взаимно,– Сергей