Если, конечно, картель не затаится, выжидая, пока все не стихнет. А именно так и будет, разумеется.
– Объявляю взлет, – раздался голос Грир из рубки, как только Лея попрощалась с членом магистрата и отключила связь. – Все готовы?
– Минуту. – Лея прошла в рубку и нажала клавишу вызова комлинка. – Лейтенант Систрайкер, вы знаете, что ваши сегодняшние действия не соответствовали стандартным правилам безопасности.
– Да, мэм, – донесся хриплый голос пилота. – Вы напишете на меня рапорт?
– Нет. Но в следующий раз будьте осторожнее. Правила существуют, чтобы защищать вас. А я знала, чем рискую. Вы поняли?
– Все понял, мэм. – В голосе Систрайкера не слышалось и капли раскаяния, но Лея только покачала головой.
Грир, поколебавшись, спросила:
– А что, Систрайкер правда забрался в ту пещеру?
– Правда.
В глазах Грир появилось выражение, хорошо знакомое Лее: точно так же Хан смотрел на каждую новую модель гоночного корабля. «Я тоже хочу!» – читалось в этом взгляде.
– Скучаешь по полетам, да? – спросила Лея мягко. – По настоящим полетам, я имею в виду.
Улыбка Грир погасла, девушка сосредоточилась на предстартовых процедурах:
– Я просто хотела бы посмотреть, как он там летал. Вот и все.
Лея не стала настаивать – погладила Грир по плечу и прошла в салон. Корри уже ушла к себе, чтобы подготовить отчеты, которые Лее предстояло отправить по возвращении, так что Кастерфо сидел в салоне один, попивая гаталентийский чай. Его роскошный синий плащ был весь в пятнах и дырах, но Кастерфо, судя по широкой улыбке, это ничуть не печалило. Выражение его лица напомнило Лее Бена в детстве, когда тот возвращался, наигравшись с друзьями, лохматый, чумазый с ног до головы и ужасно гордый собой.
– Теперь вы понимаете, почему у меня всегда при себе все необходимое. – Лея с улыбкой показала на собственный костюм, состоявший из штанов и куртки.
– Очень предусмотрительно, – кивнул Кастерфо. – Буду знать, что брать с собой в следующий раз.
Лея села рядом с ним на диванчик:
– Вы сегодня поступили очень отважно. И очень бесшабашно, но бесшабашность – как раз то качество, которое я ценю в людях.
– Я недооценил вас, – признал Кастерфо. – И больше не повторю этой ошибки.
Лея вскинула бровь:
– Что именно вы недооценили – мой ум или мое коварство?
Кастерфо ухмыльнулся еще шире:
– Вы недооцениваете мои умственные способности, если думаете, что я отвечу на это.
Лея