Наверху главной башни как будто храм поганый с такими рядами колонн вокруг. И как будто колонны игрушечные, так высоко. Выглядят почему-то так, что поближе к ним оказаться и НЕ ХОЧЕТСЯ. Какие-то они мрачные и зловещие на вид. Чувствуется, что там должен жить отвратительный, злой, противный, несимпатичный дракон. Не тот, который принес нас. Хоть он и нырнул так внезапно в бассейн, что мы пережили несколько неприятных минут, но это нельзя считать серьезным ущербом. А так-то никакого зла мы от него не видали. Кстати, он не скрылся в бассейне навсегда – иногда выныривает, чтобы что-то полезное сделать для обитательниц замка.
А может, у него бывает разное настроение? Обычно он мирный и домашний, а, скажем, зимой бассейн замерзает, дракон поселяется на верхушке донжона и начинает КУШАТЬ по девушке в день, и даже не по злобе, а чтобы не замерзнуть? А сейчас кормит.
Я спрашивала местных – смеются. Смогла бы я ТАК хорошо притворяться, чтобы мой смех был естественным, а на самом деле – для обмана спрашивающего? Может, я и могла бы. Но мне кажется, так владеющих лицом не много. А я спросила уже нескольких обитательниц замка, и среди них не попалось ни одной, про какую мне бы показалось, что она смеется хоть чуточку подозрительно.
А может, тут выживают только те, кто научился смеяться УБЕДИТЕЛЬНО, а те, кто не научился, а в особенности те, кто задает вопросы, как раз становятся кормом для злого змея? Изо всех сил надеюсь, что это только моя подозрительность.
Во всяком случае, из этих вопросов и смеха в ответ мне стало ясно, что здешние к дракону относятся ХОРОШО. Тут ты, брательник, не угадал…
Конечно, написав прежде всего тебе, я нарушила мой святой дочерний долг – написать прежде всего родителям, но я БОЮСЬ и пишу сперва тебе. Вот ведь – как будто и отец не может меня в кладовку запереть… или просто наорать… или оставить без обеда, когда я так далеко, и такая взрослая, да ведь он и не делал этого никогда, ну разве что строго поговорить или оставить без сладкого… или, совсем уж крайний случай – не взять в гости к Таке́… а все-таки я опасаюсь его отцовского гнева, лучше ты им сам расскажи, если решишь, что это можно. А мать, наоборот, я боюсь слишком сильно потрясти таким известием.
А может, лучше пусть не знают? Если ОКАЖЕТСЯ, что всех, кто тут живет, рано или поздно съедает дракон, каково им будет сначала узнать вдруг, что я жива, а сразу затем снова потерять? Но тогда тем более нужно напоследок пообщаться. Я бы им написала, если ты разрешишь. Тебе, брат, лучше всех известно, как я тебя уважаю и тебе доверяюсь.
Я НАПИСАЛА БЫ, ЕСЛИ БЫ БЫЛО МОЖНО, ТАК:
Не знаю, папенька и маменька, были ли вы позавчера, одиннадцатого числа марта месяца, на площади, если были, то видели, наверное, как прилетел дракон. Но если нет, я расскажу. Только помните все время, что все кончилось ХОРОШО и не пугайтесь. Все время помните!
Я-то, конечно, тогда не знала, что все кончится хорошо, и тряслась так, что, казалось, столб дрожал. Ну, может,