– А разве плохо получилось? – прикинулась невинной овечкой Стася, отчего Стоян прыснул от смеха, а Купава ещё больше разобиделась. Все начали поддерживать Снегурочку, особенно Боян и Бояна, теперь они однозначно были на её стороне, ведь белоснежная дева дала отпор самой курносой красотке.
– Всё, посмеялись, а теперь пошли дальше, – всё ещё улыбаясь, произнёс водила. – Снегурочка, – обратился он к Насте, – ты можешь и дальше петь своё продолжение, оно мне… – он остановился, посмотрел на группу, которую вёл, – оно нам, – поправил он себя, – понравилось. – Стася просияла, как новогодняя ёлка, и ледяная маска не успела заковать её эмоции.
В доме Богдана и Лукерьи было всё тоже самое, так же, как и в других домах, а дом Ивана да Марьи решили оставить напоследок, дабы удивить их пением их приёмной дочери. И им это удалось на славу. Иван по обыкновению одарил пришедших разными вкусностями и положил отдельно несколько резных фигурок, после чего Снегурочка сказала свои слова и запела. В этот раз её голос не просто обвивал всех густой смолой, он дарил всем ощущение радости и счастья, безмятежности и спокойствия. Марья расчувствовалась настолько, что заплакала и в порыве обняла девушку, прошептав: «Я горжусь тобой, доченька». На сердце Насти тоже стало тепло и уютно, и она почувствовала, как ледяная броня стала тоньше.
После колядования вся группа пришла снова в пустующий дом.
– До встречи, Щедриня. У нас с вами ещё есть время, поэтому, может, вначале отпразднуем здесь? – предложила Купава, на что все сразу же согласились.
Доставая меха с провиантом, Горыня бережно переложил съестное в одну сторону, а безделицы в другую. Все поснимали свои наряды и аккуратно сложили на место. Лавки снова придвинули к столам, и все начали рассаживаться поудобнее. Купава тут же уселась рядом со Стояном, а по другую его руку плюхнулась Бояна. Девушки глядели друг на друга и вели немой бой, посылая друг другу злобные взгляды и мысленные проклятия. Стася решила сесть напротив них, чтобы не влезать в бойню. Рядом с ней уселся Горыня, покрывшись при этом ярким румянцем. А по другую руку к Насте прижалась Марфа и, посмотрев на ледяную красавицу, зашептала.
– Ты очень красивая, и голос у тебя красивый, – улыбаясь, она придвинулась ещё ближе и обняла девушку, отчего Стася вспомнила своих сестёр и из глаз на щёчки невольно скатилось две одиноких слезинки. Перед взором девушки пронеслась картина недавнего прошлого: Она и Орешек возятся с близняшками, пытаясь накормить их яблочным пюре, которое то и дело стекает со слюнками на подбородок, отчего чумазые малышки смеются и премило морщат носики.
– Почему ты плачешь? – тут же всполошилась девчушка. – Я, наверное, зря тебя обняла? – убрав руки себе за спину, она даже отодвинулась и загрустила.
– Нет, что ты, – Настя сама крепко обняла малышку, – мне очень приятно, и я плачу от счастья, что такой крохе, как ты, я пришлась по душе. – Девчушка обняла в ответ и уткнулась личиком в плечо красавицы.
Когда все расселись, начался