Лакмусовая бумажка. Аркадий Аверченко

нников, корыстолюбцев, лентяев, развратников и развратниц – все мои добрые знакомые и друзья. Собираюсь заняться когда-нибудь составлением систематического каталога, на манер тех, которые продаются в паноптикумах по гривеннику штука. Если бы все эти людишки были маленькие, величиной с майского жука, и за них не нужно бы отвечать перед судом присяжных, я переловил бы их и, вздев на булавки, имел бы в коробке из-под сигар единственную в мире коллекцию! Жаль, что они такие большие и толстые… Куда мне с ними!

      – Неужели, – удивился я, – нет около вас простых хороших, умных людей, без глупости, лжи и испорченности?

      Мне казалось, – я этими словами так наглядно нарисовал свой портрет, что Кабакевич поспешит признать существование приятного исключения из общего правила – в лице его гостя и собеседника.

      – Нет! – печально сказал он. – А вот, ей-богу, нет!

      «Сам-то ты хорош, старый пьяница», – критически подумал я.

      – Видишь, молодой человек, ты, может быть, не так наблюдателен, как я, и многое от тебя ускользает. Я строю мнение о человеке на основании таких микроскопических, незаметных черточек, которые вам при первом взгляде ничего не скажут. Вы увидите настоящее лицо рассматриваемого человека только тогда, когда его перенесли на исключительно благоприятную для его недостатка почву. Иными словами, вам нужна лакмусовая бумажка для определения присутствия кислоты, а мне эта бумажка не нужна. Я и так, миленький, все вижу!

      – Это все бездоказательно, – возразил я. – Докажите на примере.

      – Ладно. Назови имя.

      – Чье?

      – Какого-нибудь нашего знакомого, это безразлично.

      – Ну, Прягин Илья Иванович. Идет?

      – Идет. Корыстолюбие!

      – Прягин корыстолюбив? Вот бы никогда не подумал – ха-ха! Прягин корыстолюбив?

      – Конечно. Ты, молодой человек, этого не замечал, потому что не было случая, а мне случая не нужно.

      Он умолк и долго сидел, что-то обдумывая.

      – Хочешь, молодой человек, проверим меня. Показать тебе Прягина в натуральную величину?

      – Показывайте.

      – Сегодня? Сейчас?

      – Ладно. Все равно делать нечего.

      Кабакевич подошел к телефону.

      – Центральная? 543-121. Спасибо. Квартира Прягина? Здравствуй, Илья. Ты свободен? Приезжай немедленно ко мне. Есть очень большое, важное дело… Что? Да, очень большое. Ждем!