– А это такое, когда зубы выпадают, – любезно объяснил Гришка.
– Ма фуа![2] – воскликнул общий баловень Жоржик, секретарь Лениной. – Значит, у моего дяди тоже была цинга! У него каждый вечер выпадали зубы и опускались в стакан с водой.
– Противный, – засмеялась Ленина. – Не говорите гадостей перед обедом. А вот и похлебка… Неужели это лошадиный щавель?! А знаете, очень вкусно. А это что? Кажется, половинка яйца?
– Дикое яйцо, – объяснил Гришка. – В конском щавеле на каждом шагу попадаются!..
– Чрезвычайно вкусно! И наваристо. А это что отдельно подано? Неужели желуди? Совсем вкус пирожков с фаршем.
– Домашний желудь, – сказал Гришка. – Внутре у его такая мякоть. Только наше мужичье варить не умеет.
– И подумать, что раньше этой вкусной штукой свиней кормили, – удивился Жоржик.
– Жить не умели, – улыбнулся Гришка Зерентуй. – Месдамес, можно еще желудей?.. А вот и дубовая кора!
– А как же ее есть? – удивилась Троцкая. – Она ведь твердая.
– Пустяшное дело. Верхнюю корку ножом снимите, а внутре мягкое, – любезно объяснил амфитрион.
– А ведь верно! Полная иллюзия молочной телятины! Неужели это дубовое?
– Все от повара зависит, сударыня, – самодовольно сказал Гришка. – Хороший повар из калоши «Проводник» такой бифштекс тру-ля-ля ушкварит!
– А вот и корешки. Что это за порода?
– Земляные. Повар их аспержем называет. А соуску? Есть беленький, есть желтенький.
– Прямо чудесно! Если бы не знала, что корешки, прямо бы подумала – спаржа.
– Следующий номер! – в экстазе ревел Гришка. – Лебеда!
– Послушайте… – недоуменно поднял брови Вовочка. – Какая же это лебеда? Форменная птица.
– Лебеда – птица и есть, – спокойно сказал Гришка. – Самка лебедя.
– Pardon, но самка лебедя называется лебедка.
– Не говорите глупостей, – засмеялась Троцкая. – Лебедка это такое… на пароходе. Чем вещи поднимают.
– Так это вот и есть лебеда? Чего ж мужички плачутся?.. Оно превкусно! Однако я думала, что лебеда – трава.
– Никак нет. Нешто можно было бы простую траву жрать? Хотя вот на десерт подадут конские каштаны. Кажется, ерунда с маслом, дрянь, а ежели тертые, да со сливками – так за ушами трещать будет. Месдамес! А еще лебеды кусочек? Вот крылышко!
От стола встали отяжелевшие. Ковыряя головной шпилькой в зубах, madame Троцкая облегченно вздохнула и сказала:
– Теперь я знаю, как питается мой народ! И я за него совершенно спокойна… Пока есть дубовая кора, лебеда, корешки и конский щавель – мой народ не погибнет…
Атташе Канторович
В Стамбуле на одной из кипящих разношерстным народом уличек я встретил его.
У него в руке был небольшой саквояжик. Он сказал:
– Господин, не нужно ли сигар, сигарет, русских папирос?..
– Не нужно.
– Гм… Не нужно. А я думал – нужно. Слушайте, кстати: вы не знаете, как по-французски – сигара?
– Да так и